тексть этого Но незадолго до своей смертп Ки-

pteBckiii самъ писалъ Кошелеву, что не сумгЬлъ, какъ

слддуетъ, использовать эти средства и только усилилъ

въ себФ, «ту раздвоенность, которой со-

ставляетъ главную цТхль духовнаго умозре5нЈя».

Такова была въ существрв своемъ мысль Кщй;евскаго.

Я хотјзлъ показать, что онъ дошелъ до нея не отвле-

раздумьемъ о самомъ себеЬ и для себя самого. Она

возникла въ немъ непроизвольно, какъ инстинктив-

ное и, питаемая безчпсленнымп личными

постепснно просачивалась въ c03HaHie,

тамъ кувпла, все ассимилировала себ'ђ, пока наконецъ

превратилась въ идею-уЬру, идею-страсть, поглотив-

шую всего человйжа. И какъ это всегда бываетъ съ

органическимъ y6rhzqeHieMb, онъ въ ней — въ этой

мысли о 1Шзльности духа—увидТлъ нс только pTMICHie

своей личной жизненной задачи, но и ключъ кь тайне!љ

духовнаго вообще. Лично—онъ всю свою зрт-

лую жизнь имжь ее одну прсдметомъ мышленјя

какъ писатель—онъ одну ее

проповђдывалъ.

Киртевскаго въ свосмъ чистомъ видт„ т.-е. от-

рТшснное отъ тВхъ нсзаконныхъ придатковъ, которымп

исказилъ его отчасти самъ knvI;eBckiii, а еще больше

его толкователи, прсдставляетъ собою строго-послгђдо-

вательное pa3BnTie трехъ добытыхъ имъ въ

сго личномъ именно: 1) что въ чслоуђктђ

ссть чувственное ядро, сфера надсознатель-

наго, которое п является верховнымъ п единовластнымъ

органомъ управленЈя личностью; 2) что это чувствен-