— 103 —

рый быль еще злобн%е вымысла римскаго децемвира — дол-

жень быль привести въ б%шенство пламеннаго Одоардо. Въ

первомъ праведнаго гн%ва своего, хотьъ было

онъ заколоть и сладострастиаго принца и злобнаго помощ-

ника его; но мысль: ли убивать, какъ бандиты уби-

ваютъ? остановила его руку. Надлежало на что нибудь pi-

шиться, и на что нибудь великое, достойное такого мужа

каковымъ представлень намъ Одоардо. Не ужели онъ такъ

покорится обстоятельствамъ, такъ вдругъ унизится въ чув-

ствахъ, чтобы отдать въ наложницы принцу—тотъ,

кто почиталъ себя выше вс%хъ обстоятельствъ, кто страхъ

почитахь за низость? Одоарду быть отцемъ обезчещенной

женщины Одоарду снести , чтобы на него указывали

пальцами, и говорили съ злобною усм%шкою: «Вотъ тотъ

кто никогда не хот%лъ унижаться предъ нашимъ принцомъ,

кто почиталъ себя выше вс%хъ обидь со стороны его, но

кто съ низкимъ поклономъ отдалъ ему дочь свою, и при-

несъ покорнНшую благодарность за то, что ему, или его

помощнику, угодно было отправить на тотъ св%тъ жениха

неЬжноИ же средства оставались ему спасти

ее? кь законамъ ли приб%гнуть, тамъ законы говорили

устами того, на кого бы ему просить надлежало? Увезти ли

ее силою оттуда, хранила входъ и выходь?

Обратимт теперь глаза на Одоарда.

«Онъ утихаетъ и задумывается. Наконецъ, какъ отъ сна

пробудившись , говорить: «Хорошо! Дайте только ви-

д%ться, одинъ разъ вид%ться съ моею дочерью! Тутъ, бу-

дучи оставлень самому себ% , борется онъ съ ужасною

для него Если она сама съ нимъ согласилась! Если

она не достойна того, что я для нее сд•Ьлать хочу? И такъ

онъ уже р%шился; но на что, зритель еще не знаетъ

. — «Что

же хочу я для нее сдЬать? продолжаетъ Одоардо. Осм•Ь-