— 122 —

ПхЬвить ихъ вствноИ святою,

Ея ветвнвоИ красотою;

Оруд1емъ небесвымъ быть,

И въ памяти потомства жить,

Казалось мвв всего славв%е,

Всего прекрасн±е, миди

Я жреб\й свой благословлял,

Любуясь прелестью награды—

И Tzxii суЬтъ моей дампады

Съ 8“здою утра угасит».

Зптое, дневное св%тио

Прим•Ьровъ, образцомъ мн•ћ было.

Почто, почто, мой другъ не В'Ькъ

Обманомъ счастливь челойкъ!

Но время, опыть, разрушаютъ

Воздушный замокъ юныхъ хЬт:ь;

Красы волшебства исчезаютъ....

Теперь иной я вижу св*ь,—

И вижу ясно, что съ Платономъ

Республикъ намъ не учредить,—

Съ Пипакомъ, еиесомъ, Зеновомъ

Сердецъ жестовихъ не смягчить.

Ахъ[ ио подъ солцемъ безконечно,

И лоди будуть—дюди в•Ьчво.

Когда несчаствыхъ Данаидъ

Сосудъ наполнится водою,

Тогда, чудесною судьбою,

Нашь шарь Bpiueo .иучшШ видь;

Сатурнъ на землю возвратится,

И тигра съ агнцемъ помирить;

Богатый съ б•Ьднымъ подружится,

И нгЬгу презритъ сибарит».

До тохЬ истина опасна,

Однимъ скучна, другимъ ужасна;

Никто не хочетъ ей внимать —

И часто адъ тому ваград,

Кто гисомъ мудро Сократа

Дерваеть буйству угрожать.

Гордецъ не любить настаненья,

Глупецъ не терпитъ проевтщевья—

И тиъ пмпаду утасимъ,

Желая доброй ночи им»!

Но что же навь, о мугъ амеваый!