— 17 —

гой стороны не спдошнымъ брюзгою отъ начала и до конца,

но выступить со всуВми своими сдабостями, непосијдователь-

ностью, даже комическими сторонами, которыя за нимъ не-

сомнвнно водятся. Послгьдовательная, прямолинейуая мизан-

у подобнаго человјка невозможна; у него всегда

остается отголосокъ довЈрчивости или привязанности, кото-

рая его порою 6'Ьситъ, но тЈмъ не менгЬе не разстается съ

нимъ; pour 0tre d6v0t је п'еп suis pas moins homme, говориль о

себВ Тартюффъ, и почти тоже самое говорить о ce6'h съ до-

садою Альцестъ и). Въ этомъ то внутреннемъ раздадј и

необходимо показать намъ герон пьесы; онъ приблизить его

кь нашему общему уровню, сниметь его съ ходуль ложно-

классической проповјди всевозможныхъ добродвтедей. Но

и этого еще мало; постоянная горячность, возбуждающаяся

мгновенно и двдающая всю нервную систему до нельзя ще•

котливою, не можетъ не вовлекать человЈка въ промахи,

Олая его порою даже почти смВшнымъ. Онъ можетъ обра-

титься иногда съ своими рвчами кь слушателямъ неспособ-

нымъ понять его, можетъ нарушить тв или прили-

въ запальчивости договориться до такихъ рјзкостей иди

защищать Takib парадоксальныя подъ которыми въ

спокойномъ состоянЈи не могъ бы подписаться,

— наконецъ

онъ иногда способенъ будетъ возмутиться такъ же искренно

и горячо при видв какого нибудь незначительнаго поступка,

какъ и подъ крупной несправедливости. Это,

конечно, уже черты, не главныя въ данномъ ха-

ракте1й;, но неотъемлемыя отъ него; гнтъ и страстное воз-

не даютъ человвку возможности рисоваться.

этихъ сложныхъ мы въ прав•в

ждать отъ писателя, желающаго возсоздать характеръ

мизантропа. Его должно съумгЬть невредимо

пройти на рубежгћ трагическаго и комическаго стиля, не

склоняясь ни на чью сторону и образуя то, что до сихъ

порь еще кое-гдгЬ сдыветъ подъ старымъ прозвищемъ высо-

1') C'est tort que sages оп nous nommes, —dans tous les coeurs il est

toujours de l'homme; акть У, сц. VIII, стихъ ЗТ—21.

2