— 17 —
гой стороны не спдошнымъ брюзгою отъ начала и до конца,
но выступить со всуВми своими сдабостями, непосијдователь-
ностью, даже комическими сторонами, которыя за нимъ не-
сомнвнно водятся. Послгьдовательная, прямолинейуая мизан-
у подобнаго человјка невозможна; у него всегда
остается отголосокъ довЈрчивости или привязанности, кото-
рая его порою 6'Ьситъ, но тЈмъ не менгЬе не разстается съ
нимъ; pour 0tre d6v0t је п'еп suis pas moins homme, говориль о
себВ Тартюффъ, и почти тоже самое говорить о ce6'h съ до-
садою Альцестъ и). Въ этомъ то внутреннемъ раздадј и
необходимо показать намъ герон пьесы; онъ приблизить его
кь нашему общему уровню, сниметь его съ ходуль ложно-
классической проповјди всевозможныхъ добродвтедей. Но
и этого еще мало; постоянная горячность, возбуждающаяся
мгновенно и двдающая всю нервную систему до нельзя ще•
котливою, не можетъ не вовлекать человЈка въ промахи,
Олая его порою даже почти смВшнымъ. Онъ можетъ обра-
титься иногда съ своими рвчами кь слушателямъ неспособ-
нымъ понять его, можетъ нарушить тв или прили-
въ запальчивости договориться до такихъ рјзкостей иди
защищать Takib парадоксальныя подъ которыми въ
спокойномъ состоянЈи не могъ бы подписаться,
— наконецъ
онъ иногда способенъ будетъ возмутиться такъ же искренно
и горячо при видв какого нибудь незначительнаго поступка,
какъ и подъ крупной несправедливости. Это,
конечно, уже черты, не главныя въ данномъ ха-
ракте1й;, но неотъемлемыя отъ него; гнтъ и страстное воз-
не даютъ человвку возможности рисоваться.
этихъ сложныхъ мы въ прав•в
ждать отъ писателя, желающаго возсоздать характеръ
мизантропа. Его должно съумгЬть невредимо
пройти на рубежгћ трагическаго и комическаго стиля, не
склоняясь ни на чью сторону и образуя то, что до сихъ
порь еще кое-гдгЬ сдыветъ подъ старымъ прозвищемъ высо-
1') C'est tort que sages оп nous nommes, —dans tous les coeurs il est
toujours de l'homme; акть У, сц. VIII, стихъ ЗТ—21.
2