п. А. е Е дотовъ.

141

какъ а такъ, какъ любили Вильки, Швиндъ или Шпицвегъ. Казнилъ

онъ этихъ любимцевъ своихъ деликатно, вовсе не подымаясь выше ихъ уров-

ня, боясь обид%ть ихъ, д%ля ихъ обыденные интересы, с%туя на то же, на

что и они сами нер%дко Даже знаменитыя картины его скор%е подоб-

наго же свойства; въ нихъ есть насм%шка надъ очень мерзкимъ и пори-

цан1е очень позорнаго, но это выражено едва зам%тно и такъ шутливо, такъ

простодушно, что врядъ ли могло разсердить Тить Титыча, или даже „Кава-

лера“. Отсюда громадный усп%хъ во всВхъ слояхъ общества.

И воть въ посл%дн1е годы жизни еедотова и эта посл%дняя капля оставшейся

въ немъ ядовитости стала мучить и раздражать его мягкое сердце. Ему казалось, что

и эта насм%шка слишкомъ обидна, что онъ и на нее не им•Ьетъ права; ему

не хот•Ьлось дольше оставаться даже и такимъ „деликатнымъ сатирикомъы

Передъ еедотовымъ сталь носиться другой идеалы Онъ пожедалъ сд%латься

простымъ пов%ствователемъ жизни, ея прелестей и горя. еедотовъ, на-

вврно, су"лъ бы найти въ себ% достаточно поэтической, чарующей силы,

чтобы все озарить мягкимъ и примирительнымъ св%томъ, чтобъ и горе, и

радость изобразить одинаково въ художественномъ смысл%, раскрыть

въ нихъ какую-то общую имъ вс%мъ гармон1ю— „красоту жизни•. Ужасно, что

смерть не позволила ему привести свои замыслы въ исполнен1и; такимъ обра-

зомъ все творчество Эедотова, въ сущности, осталось недоговореннымъ и слу-

чайнымъ: какими-то первыми пробами пера, далеко не выражающими личности

художника.

Его . Вдовушка•, много разъ повторенная, характерна для этихъ новыхъ.

примирительныхъ нам»ен1й, начавшихъ два, три года все опред%-

ленн%е и сказываться въ немъ, несмотря на р%шйтельный

усп%хъ его шутливыхъ и назидательныхъ картинъ. Несчастная, совс%мъ моло-

дая женщина, только что понесла ужасную утрату: умерь любимый мужъ, кра-

савецъ-гусаръ—умеръ, ушелъ навсегда и оставилъ ее одну, беззащитную, не-

опытную, беременную, безъ средствъ—на произволь судьбы. Въ с%рой комнат%,

въ холодномъ полумракВ сумерекъ стоить она одна, съ поникшей головой,

надломлениая горемъ, опершись на комодъ, изъ котораго всВ вещи уже выта-

щены хищными кредиторами. Въ безысходной тоск%, переводить она свои за-

плаканные глаза, съ одного предмета на другой и то уставляется на портретъ

горячо любимаго погибшаго друга, то на вещи, на весь ихъ милый скарбъ,

сложенный теперь въ безпорядк%, приготовленный уже кь тому, чтобъ также

уйти изъ дому, на рынокъ, разойтись по рукамъ чужихъ, неизв±тныхъ.

равнодушныхъ людей. Этотъ скарбъ, этотъ кусочекъ nature-morte у кро-

вати и на комод%, но, въ особенности, мрачныя, сизыя, постепенно сгущаю-

сумерки переданы превосходно, какъ это можно встр%тить только у гол-

ландцевъ. Того росчерка. характернаго для XIX в%ка, той неум%стной сладости

или приторности, считавшихся въ его время обязательными при подобныхъ

сюжетахъ (если не считать н%сколько Брюлловскаго типа самой героини)—

нВтъ и сл%да.

Однако, еще среди еедотова—его посл%дняя

вещь, въ которой выразилось вполн%. какой чудный художникъ, какой чудный

поэтъ жиль въ немы Надъ этой картиной онъ долго бился. Ему все казалось,

что трудн%йшая колористическая задача, которую онъ себ% поставилъ, не доста-

точно гармонично Незадолго до своей роковой бол•Ьзни онъ даже

вид%лъ сонь, будто кь нему явился Брюлловъ и даль ему н%сколько

ныхъ сов%товъ, которыхъ, однако, онъ не моръ вспомнить наяву. Но напрасно

Эедотовъ вспоминалъ слова автора „Сна • монашенки • . То, что было сдвлано