В. ПЕРО въ.

159

Замьчательно, что отъ Перова первое время зсљ были въ восторрЬ. Даже

не раскусивъ сразу, что было враждебнаго для нея въ его картинахъ,

отнеслась кь Перову до чрезвычайности милостиво. Мало того, она р%шилась отпра-

вить его—ученика московской школы—своимъ пенс\онеромъ за границу. Ста-

рые профессора, не разобравъ въ чемъ д%ло, посм%ивались. глядя на „Сельскую

съ т%мъ-же благодуш[емъ, съ какимъ они гляд%ли на еедотов-

скаго „Maiopa••. Они находили и эту картинку очень забавной, очень занима-

тельной. ВВдь только „скандаль съ конкурентами- открылъ имъ глаза на

настоящее вещей, только съ этого дня (тогда, когда прошло уже

сколько м%сяцевъ съ отъ%зда Перова за границу), стало ясно для русскихъ

художественныхъ аристарховъ, что они оплошали, что въ русскомъ художеств

%не все обстоитъ такъ благополучно, какъ прежде, что пора принять м%ры

противь „ужасной заразы, грозящей погибелью искусству•. Кь пробу-

ихъ явилось слишкомъ поздно, новое усп%ло пустить корни, и,

несмотря на систематическую реакц{ю со стороны несмотря на усп%хи

в%рныхъ сыновь академической церкви—Верещагиныхъ, Семирадскихъ, Гуновъ

и др., поб%да посл% долгол%тней борьбы осталась все же на сторон% этого

новаго.

Во время Перова за границей ясн%е всего сказалось, какая

пропасть лежала между нимъ и Ивановымъ, покол%нЈями 50•хъ

и 20-хъ годовы Русская жизнь въ дни Перова била такимъ ключомъ, она

была такъ полна воодушевлен[я, она такъ захватывала всякаго маломальски

живого челов%ка, что, поживъ одно время этой жизнью, ея стано-

вилось тоскливо, пусто, впечатлительный Перовъ, какъ

только удалился изъ той среды, которая питала его, почувствовалъ нестерпи-

мую пустоту и тоску, и тотчасъ же сталь стремиться назадъ на родину. Онъ

не смогъ долго выдержать въ Париж±, не зналъ, что ему д%лать, потому

что ничего не любилъ и „не понималъи во французской жизни (какой шагъ

впередъ въ русскаго художника—это что безъ внутренняго,

интимнаго художественное творчество не мыслимо!), и задолго до

срока вернулся въ съ лихорадочной жаждой, полный плановъ и

принялся снова за русскихъ нравовъ.

Но за эти З года многое усп%ло изм%ниться. Буря, бывшая въ самомъ

разгары когда онъ у%зжалъ, теперь утихала. Того воодушевленнаго бодраго

онъ теперь уже не засталъ. Реакц\я во внутренней политик% и въ

общественномъ была въ полномъ ходу. Тургеневъ еще въ 1862 г. усп%лъ

сказать первое расхолаживающее слово въ „Отцахъ и д%тяхъ•,

Страховъ и славянофилы уб%дительно осуждали „западныя“ увлечен1я, указывали

на суетность и безпочвенность ихъ, высшее почувствовало на себ%,

въ первые же годы, тяжелыя посл%дств1я отм%ны кр%постного права и съ гораздо

относилось кь дальн%йшей ломк•Ь прежняго строя, толпа,

заразившаяся было общей горячкой и посл%довавшая за самыми р%зкими рефор-

маторами, прислушивалась теперь кь Каткова, пятилась назадъ и,

мало по малу, превращалась въ зл%йшаго врага т%хъ, за которыми только что

шла. Все русское общество, за н%которой части молодежи, слиш-

комь устало отъ многол%тней тревоги. Оно было слишкомъ во многомъ разо-

чаровано, чтобъ продолжать в%рить Передовая партЈя, ст%сненная до

кихъ нищихъ, валяющихся на полу Трапезной. Въ дверь входить благод•Ьтельница монастыря—

толстая, огромная барыня подъ ручку со своимъ мужемъ, чиновнымъ, но дряхлымъ и придур-

коватымъ старцемъ.