РЕАЛИСТЫ 50-ХЪ ГОДОВЪ.

153

русской древности: Суриковы На передвижныхъ•же выставкахъ выступили: Не-

стеровъ, ПоАнова, Коровинъ и Малютины

Однако, реализмъ типичныхъ первыхъ. передвижниковъ —

въ сущности

быль далеко не чистаго свойства. Слабая сторона всего типичнаго передвижни-

чества, та сторона, которая насъ заставляетъ теперь вид±ть, даже въ наибол%е

прославленныхъ когда-то картинахъ ихъ направленческую и народническую

„позуи—заключается не въ томъ, что ихъ творцы чрезм%рно увлекались

жизнью, а въ томъ, что они, напротивъ того, не отражали всец•Ьло ея. Огром-

ный недостатокъ этихъ художниковъ заключается въ томъ, что они подходили

кь жизни съ заютовленной идейкой и затЬмъ все свое жизни под-

страивали согласно этой Когда мы глядимъ теперь въ музеяхъ на

т%-же картины, которыя въ дни нашего д%тства заставляли волноваться ц%лые

города, то насъ, говоря откровенно, непрем%нно охватываеть тоска. Все это

темное, нудное, неум±лое, эти а не жизненные Интересы, Mukie,

еле слышные протесты, слабое хихиканье или грубая, но немощная брань, все

это съ перваго взгляда коробить насъ и угнетаетъ чуть не до Однако,

во имя прежняго сл%дуеть разобраться во всемъ этомъ, вникнуть и

Тогда, то тутъ, то тамъ изъ•подъ скучной маски этого отжившаго

снова прозвучитъ теплое, задушевное слово, снова откроется любов-

ное кь д%йствительности. сердечное вниман!е кь народной жизни,

даже кое-гд% засквозить что-то милое и дорогое, а этого всего въ кар-

тинахъ Бруни и Брюллова уже ни за что не сыщешь, сколько не ищи.

Для массы передвижниковъ громадно. Они продолжили д•Ьло ее-

дотова. Они русскую публику останавливаться передъ картинами,

заинтересовали и увлекли ее. Съ ихъ только и начинается вообще

хоть кое-какая связь между русскимъ обществомъ и русскими художниками.

xxr.

ЕЖДУ смертью Эедотова и выставкой первой картины Перова прошло

1Ьлыхъ б л%ть, но за этотъ времени не появлялось ничего яркаго.

Это были годы затишья, какъ въ нашемъ искусств%, такъ и во всей русской жизни.

Шла тайная выработка новыхъ воззр%н1й, новыхъ и

между людьми. Въ самый годъ смерти Николая появился трактатъ Черны-

шевскаго, новую эстетическую программу, но художественныя

силы, которыя должны были воплотить эти новыя воззр±н1я, только еще зр•Ьли.

На виду были лишь эпигоны академизма: живописцы и слащавые

жанристы въ род•Ь Чернышева, Зичи и Ив. Соколова, да еще Ксколько стоя-

щихъ въ стороК скромныхъ реалистовъ, отпрысковъ Венец1анова и Орлов-

скаго. Этихъ посл•Ьднихъ, вирочемъ, можно было бы назвать и предвоз"-

стниками чистаго реализма, явившагося гораздо позже—въ 80-хъ годахъ, на

с“ну . общественной“ и „литературной“ школ% Перова.

Среди этихъ простыхъ изобразителей д“ствительности, на которыхъ мы

теперь должны остановиться, наибольшаго заслуживаетъ Петръ

Соколовъ, сынъ того превосходнаго о которомъ было упомянуто

выше. Этоть художникъ пробылъ вь Академ1и такъ мало времени, что не

усп%лъ заразиться ни отъ Штернберга, ни отъ Брюллова, и развился вполн%