136

РУССКАЯ ЖИВОПИСЬ.

съ другой стороны, что касается дальнВйшаго эстетическаго развитјя, исключи-

тельно самому себ%, Эедотовъ могъ сознательно и самостоятельно укр%пить свою

руку .на срисовыван1и мертвыхъ тЬлъ и натурщиковъ, не засушивая своего во-

ображенјя, не заслоняя уже отъ жизни опытъ всякой Винкель-

мановщиной. Лучшимъ сов%тникомъ, впрочемъ. явился для него такъ же, какъ

въ былое время для же милые голландцы и фламандцы,

съ Остаде и Теньеромъ во глав%, которые такимъ уб%дительнымъ и горячимъ

языкомъ, говорили о томъ, какъ интересно изображать обыденное, какъ много

можно йайти и въ немъ мотивовъ красоты. еедотовъ COBCWb углубился въ

искусство этихъ мастеровъ, внялъ имъ и ясно понялъ ихъ Вла-

годаря влюбленности въ этихъ искреннихъ, сердечныхъ художниковъ, по-

Брюллова не смутило его. Авторъ . Помпеи- казался ему какимъ-то

далекимъ, величественнымъ, но чуждымъ полубогомъ, и онъ не бросилъ, по-

добно Тыранову, Мокрицкому и Михайлову, простой натуры во имя

какого-то велер%чиваго и пустого идеала. Благодаря своему основательному

знакомству съ пр1емами живописи старыхъ мастеровъ, еедотовъ могъ, мало по

малу, настолько развить свою технику, чтобъ даже довольно близко подойти

кь своимъ образцамъ 1), кь ихъ эмалевому письму, кь отнюдь не

вымученной, но внимательной выписк% подробностей, кь чрезвычайной рельеф-

ности л%пки, въ связи съ изв%стной „дымчатостью- тона.

Съ годами призван!е еедотова кь искусству стало сказываться все ясн%е

и ясн%е, и все силыње и сильн%е ощущалъ онъ необходимость сдвлать выборъ

между будущностью художника и военной карьерой. Однако, лишь въ 1844 году онъ

уступилъ, наконецъ, своему и пром%нялъ блестящую будущность по

(онъ шель отлично) на положен1е челов%ка,

съ крошечными средствами (пенс\ей отъ интересовавшагося имъ импера-

тора), принужденнаго учиться и одновременно кормить свою семью. Онъ еще

не вполн% сознавалъ, какой отрасли посвятить свой талантъ и скор%е быль

склонень думать, подобно своимъ доброжелателямъ, что настоящее его при-

баталистомъ, Однако достаточно было одного толчка, чтобы

Эедотовъ съ безусловной ясностью увидалъ въ чемъ именно его назначе-

Hie. знатокъ русской жизни помогъ ему разобраться въ самомъ себ%.

Крыловъ, первый начинатель всего истинно.русскаго въ литературы

быль такъ поражень и восхищень жизненностью и характерностью набросковъ

и карикатурь еедотова, что даже преодол%лъ свою классическую л•Ьнь и напи-

саль ему письмо, которое, наконецъ, открыло еедотову глаза.

Въ то время въ обществ± господствовало сатирическое HacTpoeHie. Въ особен-

ности литература, связанная, придавленная цензурой, но мощная затаенными си-

лами, приб%гала кь ирон[и и сатир%, какъ кь наибол%е удобной фор“ излагать свое

отношен1е кь д%йствительности, въ частности, свое кь русской куль-

тур%. Гоголь уже замолкъ, но въ русскомъ обществ% только тогда начинали

оц%нивать его по достоинству, понимать ужасъ его шутки, оглядываться на

себя и вокругъ, и мало по малу переходить отъ см%ха кь слезамъ. Зр±лъ,

шимся въ академическихъ классахъ, очевидно подъ вл1ян1емъ Венец1анова, реализмомъ. В•ро-

ятно живой и искренн\й еедотовъ сходился въ съ т-Ьми. нын± позабытыми, юношами.

которые служили мишенью для тихъ нас“шекъ.

1) Напротивъ того, Перовъ. живш1й уже въ другую эпоху, когда на все старое р%ши-

тельно минули рукой. притомъ въ Москв%, этого стараго было очень мало, такъ и не пр1о6р%лъ

ровно никакое Жхникн, и всю свою жизнь оставался очень сквернымъ . живописцемъ•. Но тогда

это было кь лучшему, такъ какъ въ этомъ блуждан'и по наизв%стнымъ и новымъ

путямъ, только и можно было найти новыя данныя.