116

РУССКАЯ живопись.

очень интересная по выразить въ Христ% смертный страхъ

передъ казнью, сколько самое изображенное художникомъ въ двухъ

BapiaHTaxb. Необычайно сильное особенно своимъ зеленымъ, по-

койницкимъ тономъ. производить уже тотъ изъ двухъ, BapiaHT0Bb, Христосъ

изображень въ вид± хилаго, слабаго, жалкаго раба, тихо, но въ невыразимыхъ

мукахъ, кончающагося на низкомъ, погнувшемся крест%, и разбойникъ,

только что въ Его слова, только что ими, неистово

BonieTb, чувствуя конецъ своего Бога. Однако самая любопытная изъ вс%хъ

картинъ Ге—это „второе• положительно не им%ющее себ± подобнаго

во всей искусства, если не считать Грюневальда и раскра-

шенныхъ скульптурныхъ круцификсовъ испанской школы. Эта вещь можетъ

окончательно разстрэить нервы. Она заставляетъ пережить, почти физи-

чески перечувствовать испытываемыя Тисусомъ. Распятый, видно.

виситъ давно. Въ онъ съ%халъ внизъ, опустился и повисъ

въ уродливо-надломленнои позы руки вытянулись до посл%дней степени; запу-

въ терновомъ колючемъ волосы намокли отъ крови; голова заки-

нулась назадъ, глазъ ищетъ въ равнодушно спокойномъ неб

%избавителя. А Между тЬмъ вокругъ не мрачно и не похоронно. Солнце, осл%-

пительное и сухое, восточное солнце накаливаетъ землю и воздухъ, и Амь

придаетъ еще лишн[я, муки кончающемуся Сыну Чело-

вьческому.

И все таки картины Ге трудно назвать художественными

Во имя того, что Ге считалъ въ онъ

формой совершенно пренебрегъ ради а это привело кь тому, что

безъ его картины почти непонятны. о кото-

ромъ такъ заботился Ге, еле сквозить черезъ ужасную поверхность. Эти

картины скор±е kakie-T0 неряшливые, наполовину неразборчивые листы изъ

записной книжки. на которыхъ Ге заносилъ въ порыв% истеричнаго возбуж-

свои чувства и — нежели законченныя, прекрасныя въ

широкомъ смысл± слова, искусства. Ге до самой смерти покло-

нялся Брюллову и им%лъ, сл%довательно, самое грубое, самое поверх-

ностное о такъ называемой „красот% формыи. Предавшись

подъ конецъ своей жизни исключительно нравственно-философскимъ идеямъ,

онъ съ легкостью отмель отъ себя всю „брюлловщинуи, которую по недоразу-

отождествлйлъ съ • „красотой формы“ и, не смущаясь, превратилъ искус-

ство въ пропов%дь, причемъ фатально низвелъ свою жи-

вопись до предвльнаго

Но и то главное, чего добивался Ге въ своихъ — далеко

уступаетъ, по высот% и глубин% замысла глазному Иванова. Ивановъ понималъ

въ Бог± тайну красоты, и искусство рисовалось ему въ вид% мистическаго

Божества въ видимой форм±. Съ другой стороны Ивановъ въ своихъ

эскизахъ доказалъ, что онъ быль насквозь мистикомъ, что для него были до-

ступны за пред%лами диствительности, что область сверхъесте-

ственно представлялась ему “мъ-то совершенно реальнымъ. Архангелы и

въ его эскизахъ —не „театральныя штукии. Это уб%дительная

передача въ осязательныхъ формахъ того высшаго Mipa, который витаетъ вокругъ

челов%чества, для котораго людямъ въ обыденномъ

не хватаетъ шестого чувства, являющагося лишь въ странные моменты про-

Ивановъ вполн% проникся таинственнымъ ужасомъ, в%ющимъ отъ хал-

дейскихъ херувимовъ, онъ понялъ волшсбныя чары южныхъ ночей. бњсовект