117

ритмъ идолопоклонническа-

го пропитался

насквозь мистическимъ ве-

восточныхъ преда-

в%чныхъ спутниковъ въ

челов%ческаго духа.

Ге, напротивъ того, съ чи-

сто такъ сказать „проте-

стан мой И сухостью и огра-

ниченностью мысли пре-

зр%лъ все это „cyeB%pieu

и, подобно Толстому, отка-

зался отъ него. Въ немъ

выработалась очень узкая и

земная идея Христа, кото-

рый представлялся ему ско-

какимъ•то упрямымъ

челов%че-

ской нравственности, поги-

бающимъ отъ рукъ дурныхъ

людей и подающимъ людямъ

прим%ръ, какъ страдать и

умирать, — нежели проро-

комь и Богомъ. Эти идеи,

разум±ется, не были ли-

шены трогательной и

драматичности, но съ втрой

ничего не и“ли общаго.

не открывали никакихъ

высшихъ и сверхчувствен-

ныхъ горизонтовъ, а оста.

вались ц%ликомъ на земл%.

„ Царство внутри

васъи —-вотъ все что Тол-

стой, а всл%дъ за нимъ и

КРАМСКОЙ.

Кузнецова. Портутъ Васнецова.

Ге удержали изъ О какомъ-либо реальномъ высшаго

царства, царства небеснаго, о какихъ.либо сверхчелов%ческихъ законахъ и судь-

бахъ, они оба, воспитанные въ эпоху самаго прямолинейнаго и торжествующаго

позитивизма, забыли.

Крамской создалъ своего „Христа въ пустыне отчасти въ томъ-же дух%,

а его „Хохоть“ очень близко подходить по кь Ге. Но въ

Крамскомъ было вообще меньше прямолинейности и въ его картинахъ чув-

ствуется большая близость кь Иванову. Въ дни юности, когда въ Крамскомъ

было не мало романтическаго и восторженнаго, Христа“ произвело

на него сильн%йшее и, глядя на эту картину, тогда еще въ немъ

промелькнулъ идеалъ, который и часто мелькалъ передъ

нимъ. Однако Крамского было всегда настолько задавлено строгими

вожакомъ котораго онъ быль, что ему такъ и не ула-

лось воплотить этотъ идеаль и, даже вполн% выяснить его для себя. Въ этомъ-

то и была сила Ге посл%днихъ л%тъ, что мысли бродили въ душ% его въ сыролп,