134

русс КАЯ ЖИВОПИСЬ.

валь еедотовъ, „обильна

разнообраз1емъ. Я

день виджлъ десятки народа,

самаго разнохарактернаго,

живописнаго и, сверхъ всего

этого, сближеннаго со мною. „

Все, что вы видите на мо-

ихъ картинахъ (кромв офи-

церовъ... и нарядныхъ дамъ)

было видано и даже отчасти

обсуждено во время моего

д%тства; это я заключаю

какъ по

такъ и потому, что, набра-

сывая большую часть моихъ

вещей, я, почему-то, пред-

ставляю м%сто не-

прем%нно въ Москве.

слова зна-

менательны. еедотовъ не

могъ бы развиться и не

мотљ бы въ себ% воспитать

Ведотовж Художникъ съ роавтеляли.

жизненнаго своего искусст-

ва, если бы онъ провелъ

д%тство въ казенномъ, хо-

лодномъ, мертвенномъ Пе-

тербургВ. В%дь и

новь получилъ свои впечатл•ЬнЈя юности

— самыя самыя важныя для

дальн%йшаго развит1я—въ Москв% и, д“ствительно, лишь коренная, русская

жизнь древней столицы, ея цвльность и характерность могли настолько вр%-

заться и запечатл%ться въ воображен1и обоихъ художниковъ, чтобы направить все

ихъ дарованје на живое и своеобразное творчество. Естественно, что

какъ только притягательная сила Петербургской начала слаб%ть,

настоящая русская школа живописи укр%пилась и расцв%ла именно въ МосквВ.

Никто, кь счастью, не обратилъ на духовную жизнь маленькаго

еедотова, никто не постарался направить его на „путь истинный • ,

сейчасъ же подчинить ихъ патентованной школ%. Въ 1826 году еедотовъ быль

опред%ленъ въ кадетскјй корпусъ. Казалось бы, какая обстановка мен%е подходила

для художественной способности, нежели казенщина и дисциплина

военнаго училища? Но на вышло наоборотъ и, в%роятно, не случайно,

такъ какъ есть же какое нибудь ocH0BaHie въ томъ, что, какъ разъ изъ воен-

наго сослов1я — изъ самой строгой, стянутой въ мундиръ, николаевской воен-

, — вышло столько великихъ, самыхъ драгоц%нныхъ русскихъ людей.

щины

Очевидно, въ этихъ слишкомъ много обращали на шаги-

стику и ружистику, на лоскъ, мундиръ и выправку, чтобъ усл%дить

еще за духовнымъ и умственнымъ которое было предоставлено

вол% Божьей. Люди глупые и бездарные выходили изъ такой школы, въ худ-

шемъ случа%, скучными педантами — „Скалозубами“, въ лучшемъ— попросту

добрыми ребятами; зато люди, съ богатымъ запасомъ душевныхъ и умствен-

ныхъ силы могли свободно, самобытно развиваться, не подвергая

свой MiPb. Врядъ ли могъ бы въ какомъ либо другомъ