ЭСКИЗЫ ИВАНОВА КЬ СВЯЩЕННОМУ ПИСАНIЮ.

109

платить натурщикамъ, зав•Ьсить картину чехломъ и наконецъ отдаться свобод-

ному творчеству.

Ивановъ задумалъ огромный циклъ картинъ, который долженъ быль изо-

бражать Священнаго съ точки

зрыя т. е. все о Спасител% и все, что предшествовало и

преДвљщало его Ивановъ, впрочемъ, усп%лъ сд%лать только наброски

кь этимъ картинамъ, предполагая зат%мъ ихъ разработать и увеличить

до колосальныхъ разм±ровъ, но онъ над%ялся украсить этими

картинами ст%ны будущаго какого-то храма, вся масса ихъ разверты-

валась бы въ строгомъ и стройно мистическомъ Ивановъ вљрилг,

въ осуществимость такого, едвали въ исполнимаго двла, в%рилъ,

не смотря на опытъ и свой умъ—потому, что въ немъ еще

не умерла драгоц%нная, чисто д%тская наивность, единственно способная дви-

гать людей на новое и великое. Но при этомъ ув%ренность въ осуществи-

мости его плановъ не связывала его нисколько. Онъ вполн•Ь сознавалъ,

что зат%янное имъ д%ло настолько значительно и необычайно, что, если уже

власть р%шатся дать ему возможность выполнить его, то они не ста-

нутъ ограничивать его свободы и не устрашатся н%которыхъ странностей затЬи

и отъ Кь тому же Ивановъ почувствовалъ тогда въ себ

%наконецъ такой наплывъ внутренней силы, что онъ больше не сомн%вался въ

томъ, что ему удастся преодол%ть и достигнуть 1Њли.

Все бол%е углублялся онъ въ Священнаго все съ

большимъ жаромъ сочинялъ кь нему живописные и образы одинъ

другого величественн%е и прекрасн%е возставали передъ нимъ. Онъ ошибался,

когда думалъ, что книга Штрауса пошатнула его в%ру. Научное

о Христ% н%мецкаго ученаго, диствительно, пошатнуло его вн%шнюю, схоластиче

скую вЬру и даже уничтожило ее вконецъ (и это было еще одной лишней причиной,

по которой онъ бросилъ большую картину, начатую въ дни своей ду-

ховной неразвитости), зато на прежней, робкой теперь

проснулась въ Иванов% иная в%ра: философски просв%тленная и истинно

см%лая и безконечно бојње животворящая, ч%мъ

прежняя—отцовская. Наука оказала ему скор%е большую помощь въ его

посл%дней работ%, такъ какъ она способстствовала тому, что мЈръ воз-

сталь полностью въ его 1). Великая избраннаго народа

развернулась во всей своей ужасающей, символической глубин% и такъ

увлекла его своей жизненностью и уб%дительностью, что онъ забылъ и думать

о Рафаэл% и Винчи, и благодаря этому какъ-разъ подошелъ ближе кь боже-

ственности и высот% ихъ искусства.

Ивановъ обладалъ настоящимъ эпическимъ но покам%стъ онъ,

согласно правиламъ школы, желалъ въ оДномъ воплотить весь смыслъ

1) и Египетъ, эти колыбели семитскаго ожили для

него въ ихъ торжественномъ, символическомъ Они заговорили съ нимъ такимъ го-

рячимъ, образнымъ языкомъ, что, внимая имъ, онъ отдвлался и отъ постЊдняго слоя акаде-

мической условности. и въ особенности отъ и фан-

тастики, того, что есть въ челов%ческомъ самаго порывистаго, яркаго и непод-

дающагося школьному Архангелы и херувимы Иванова, его

волхвы и маги, и „алоееозы• совершенно родственны т%мъ сумрачнымъ, почти кошмар-

нымъ и въ то-же время возвышеннымъ которыя сохранились въ гранитныхъ

на ст%нахъ еивскихъ и развалинъ. Они ничего уже не им%югь

общаго со сладкими вымыслами поздняго ренесанса, передвлавшаго глубокую восточную

мистику. по образцу римскаго слабосильнаго гелленизма, на какой-то женственный.

и благообразный ладь.