58

РУССКАЯ ЖИВОПИСЬ.

изъ которыхъ оба первые, побывавъ затраницей, трет[й же по наслышк%, хрљпко

увљровали въ суровое классическое Давида, достигшее въ ихъ молодости

высшей точки своего и, ув%ровавъ въ него, признали всю академическую

систему за лучшую и единственную, такъ какъ, д%йствительно, она лишь была въ

состоянЈи душить, сковывать въ людяхъ, съ младенческихъ еще л%ть, ихъ

.безпорядочные“ порывы, всякое самостоятельное движен1е души.

Но этого было еще мало. Ученикамъ, вышедшимъ во всякое другое

время изъ-подъ такой черствой и жестокой ферулы, представлялось-бы, со-

образно ихъ два пути: или продолжать безнадежно тупое д%ло сво-

ихъ учителей, или, благодаря Божьему дару (им%вшемуся и у Брюллова и у

Бруни), постепенно разорвать эти оковы и вырваться на просторъ и свободу.

Кь въ то время и самые талантливые ученики не могли

этого сд%лать, такъ какъ вполн% отдаться своимъ интимнымъ имъ

не позволило-бы все современное имъ русское общество.

Въ русскомъ обществ% нервное зародив-

шееся еще какъ отголосокъ на Запад% и развившееся

зат%мъ въ борьб± съ Наполеономъ, достигло теперь своего крайняго

Общество было тогда въ какомъ-то приподнятомъ оно

проснулось отъ и какъ-то лихорадочно хот%ло во всемъ увидать

чрезвычайное и высшее. Въ литератур±. бол%е близко связанной съ жизнью

всего народа, сразу явились силы, которыя непосредственно, глубоко и все-

сторонне удовлетворили эти но въ живописи и

вся его школа, разум%ется, не отв%чали этой русской .бур% и натиску“, а

проходили— слишкомъ скромные и такъ-сказать смирные — почти незам%-

ченными. Между Амь ощущалась необходимость въ Общемъ лихорадоч-

номъ порыв% *шительно вс%хъ сферъ духовной жизни, сл%довательно, и плас-

тическихъ искусствъ, и тутъ-то, по глубокому этого

стали ожидать всецВло отъ Художествъ, хотя до той поры ни въ

чемъ особенномъ не проявившей свою жизнеспособность, безъ потому,

что и на Запад% въ то время въ силу движен!я,

достигла высшей точки своего а на Запад%, по

самой космополитической природ% всего академическаго строя, не могло не

отозваться на нашей русской Академ\и, не взирая даже на то, что

посл%дняя являлась, въ сравнен1и съ Вми въ Рим%, Париж

%и Берлин%, какой-то дальней и глухой

Брюлловъ и Бруни, будучи еще въ школ%, чувствовали это напряжен-

ное въ обществ% и привыкли думать. что они призваны на какое-то

сверхъестественное и чрезвычайное д%ло, въ чемъ ихъ поддерживали вс%,

начиная съ ихъ учителей, кончая поощрителями и публикой; и по милости такого

въ н%которомъ род% всеобщаго они, несмотря на всю силу ихъ та-

ланта, вышли изъ школы настолько готовыми академиками, что яркая, живая

жизнь уже не могла заставить ихъ опомниться, отрезвиться и поискать прав-

ды. сразу имъ такъ обрадовались, принявъ по а скор%е

по кь вопросамъ искусства, блестки ихъ академическихъ мундировъ

за чистое золото божественныхъ что не дали имъ осмотр%ться, а

посадивъ на квадригу, при трубныхъ звукахъ и восторженныхъ кпикахъ, повезли

прямо ко Храму Безсмерт1я.

Главной характерной чертой вступившаго въ то время на престоль импе-

ратора Николая была та-же жажда великол%тјя и выразившаяся въ

томъ, что онъ пожелалъ сейчасъ-же, какъ по волшебству, вызвать кь поразитель-

ной и осл%пляющей д%ятельности р±шительно силы своего государства.