Судебные хвятели, будучи поставлены ближе другихъ лю-

дей кь текущей дмствительности рано или поздно приходять

кь того, что, сравнительно со скудными фабулами

лучшихъ художественныхъ наиболгђе неправдопо-

добное, неожиданное обстоятельствъ и самаа суро-

вал, безъисходнал трагичность въ судьб отдфльныхъ лицъ и

обществъ наблюдаются именно въ дмствительной жизни.

Самая замысловатая интрига романа, хитрая завязка или раз-

вязка драмы, лирическая скорбь шьсни, способныя поднять на

высшую ступень мысль и чувство челойка, достигаютъ этого

не силой фабулы, а только властью таланта или reHiH

творца-художнива; въ самомъ ,цЫ, йдь авторъ береть изъ

жизненнаго только несложные, сравнительно, факты,

только наибошђе простын психическихъ моментовъ,

да иначе и поступать не можеть.

Не можеть художникъ поднять и унести съ собой на

идеа.льную высоту и притомъ съ красивой поэтической лег-

костью балласть, который подъ силу разув наукЬ влассифи-

цировать, да и то на самой почй, едва поднявшись надъ нею;

немного только повыше, когда ученый начинаеть творить,

контуры уже сливаются въ Ц'ђль

научной работы на фой пос.йднихъ

вристилизуется займъ научный завонъ, а богатое разноообра-

3ie единичныхъ фактовъ неизбжно облекаетс,я тогда одно-

тоннымъ сЫымъ цвттомъ и непосредственная убВдительность

самой дыствительности изчезаетъ.

Въ особыхъ и бол'ђе фесообразныхъ

находится тавъ называемая серьезная публицистика, поль-

зующалса, почерпаемымъ изъ жизни, научнымъ MaTepia-