— 119 —

ми, сд'Ьланными нергЬдко съ за%чательнымъ вкусомъ,

въ которомъ чувствуются весьма ловко слитыя визан-

и

„Корсунская икона, говорить авторъ, имћетъ для

Русскаго оцтнить которое—вполн'ћ по досто-

инству—весьма трудно для жителей Запада. Икона,

для Русскаго человћка, рто—связь, соединяющая на-

родъ, это нВчто равносильное знамени, это языкъ

понятный каждому, который дћлаетъ то, что всћ мо-

гурь понять другъ друга и сойтись на одной общей

мысли. Иконы находятся повсюду въ двор-

цахъ и въ хижинахъ, въ гостинницахъ и въ падатк'ћ

солдата. На онгЬ напоминаютъ родину и, еще

разъ повторяемъ, — служатъ символомъ

а потому также не могутъ быть какъ

нельзя изм'Ьнять гербъ.

Разсматривая pycckiH иконы, продолжаетъ

Дюкъ, поражаемся аскетическимъ характеромъ, при-

даваемымъ этого

весьма просто. Первые пропов'Ьдники,

которые стремились обратить въ

народы, должны были бороться съ сильнымъ стремле-

HieMb этихъ народовъ кь исключительно животному

потребностей. Имъ нуж-

но было поб'Ьдить плоть и ен наиболгВе грубыя

Поэтому въ личностей, предлагае-

мыхъ какъ образецъ святости, нравственнаго превосход-

ства и мудрости, должно было исключать всякую идею

чувственности и приближаться сколь возможно кь

высшему челойческому типу, чуждому страстей и

дикаго человгћка.