17

доюзногь ltepioxb принципа индивидуальности (а слеЬдо-

вательно и римскато коллективнаго организма) между прочимъ

совер:палось иутемъ субъективныхъ правь въ ру-

кахъ отдыьныхъ, немногихъ единицъ, путемъ типа рим-

скаго paterfamilias и всеЬхъ остальныхъ единицъ, а въ

историческомъ nepioxh, наоборотъ, иутемъ и со-

kpa11FBig крупныхъ конгломератовъ правь и ихъ

частей большему кругу людей, что прямо иротивщйчитъ только

что приведенной индивидуалистической Сь этой точки

3P'hHiH, прогрессъ Рима передъ будетъ заключаться

не въ томъ, что, какъ полагаетъ индивидуализмъ, въ

общество и государство, т. е. общее благо, поглощали личность,

т. е. частное благо, а въ томъ, что въ та и другая сто-

рона жизни общественныхъ союзовъ не были еще разграничены,

а въ Рим 0Н'ћ разчленились, или, какъ говорятъ диф-

ференцировались и стали развиваться въ прямомъ одна

кь другой.

Приведенныл въ противор'ђчатъ индиви-

дуалистической приводя кь тому, что первый еж иунктъ

неполонъ, а второй нейренъ, и, во всякомъ случагЬ, представля-

ютъ достаточное ocH0BaBie, чтобы усумниться въ ея справедли-

вости и подвергнуть ее a1106TepiopHoI, фактической провеЬрМ. На

почвгЬ приведенныхъ стоять, повидимому, два учо-

ныхъ, имена которыхъ принадлежать кь наибодЈе блестящииъ

въ науки XIX мка: Теодорб Можмзенб и Фердинандь

Лассаль. „Эллинство, говорить Моммзенъ, въ начал своей рим-

ской *), приносило общее въ жертву частному, въ

жертву и общину въ жертву гражданину; жизненнымъ

идеадомъ его были прекрасное и доброе 6RTie, а часто и слад-

кая праздность; политическое его состояло въ

первоначальнаго партикуляризма отд%льныхъ частей, а виослы-

даже во внутреннеиъ общинной власти; его ре-

сперва сд%лало изъ боговъ людей, а за-

* ) ROmische Geschichte, 1, 24.

Деларовъ, HcTopiH личаости.