17
доюзногь ltepioxb принципа индивидуальности (а слеЬдо-
вательно и римскато коллективнаго организма) между прочимъ
совер:палось иутемъ субъективныхъ правь въ ру-
кахъ отдыьныхъ, немногихъ единицъ, путемъ типа рим-
скаго paterfamilias и всеЬхъ остальныхъ единицъ, а въ
историческомъ nepioxh, наоборотъ, иутемъ и со-
kpa11FBig крупныхъ конгломератовъ правь и ихъ
частей большему кругу людей, что прямо иротивщйчитъ только
что приведенной индивидуалистической Сь этой точки
3P'hHiH, прогрессъ Рима передъ будетъ заключаться
не въ томъ, что, какъ полагаетъ индивидуализмъ, въ
общество и государство, т. е. общее благо, поглощали личность,
т. е. частное благо, а въ томъ, что въ та и другая сто-
рона жизни общественныхъ союзовъ не были еще разграничены,
а въ Рим 0Н'ћ разчленились, или, какъ говорятъ диф-
ференцировались и стали развиваться въ прямомъ одна
кь другой.
Приведенныл въ противор'ђчатъ индиви-
дуалистической приводя кь тому, что первый еж иунктъ
неполонъ, а второй нейренъ, и, во всякомъ случагЬ, представля-
ютъ достаточное ocH0BaBie, чтобы усумниться въ ея справедли-
вости и подвергнуть ее a1106TepiopHoI, фактической провеЬрМ. На
почвгЬ приведенныхъ стоять, повидимому, два учо-
ныхъ, имена которыхъ принадлежать кь наибодЈе блестящииъ
въ науки XIX мка: Теодорб Можмзенб и Фердинандь
Лассаль. „Эллинство, говорить Моммзенъ, въ начал своей рим-
ской *), приносило общее въ жертву частному, въ
жертву и общину въ жертву гражданину; жизненнымъ
идеадомъ его были прекрасное и доброе 6RTie, а часто и слад-
кая праздность; политическое его состояло въ
первоначальнаго партикуляризма отд%льныхъ частей, а виослы-
даже во внутреннеиъ общинной власти; его ре-
сперва сд%лало изъ боговъ людей, а за-
* ) ROmische Geschichte, 1, 24.
Деларовъ, HcTopiH личаости.