— 26 —

дательвагоИ для чеховъ сшга. Эти заботы о родного языка

составляютъ одну изъ величайшихъ заслугъ Челяковскаго, бодро

отстаивавшаго его права, несиотря на появлявш1яся иногда у вето,

какъ и у Добровскаго, c0kHtHia въ и необходимости втоИ

дьятељности.

Скроиное Мсто въ сон“ второго 110koAHia чешскихъ сп-

вистовъ занииаетъ Колларъ съ его pagpttneHiH Htk0-

торыхъ вопросовъ славянской старины. [Њвецъ и глашатай взаии-

ности славянской, собиратель вмстћ съ Ша•арикоиъ народныхъ

ИАсенъ словенскихъ увлекается славянской древ-

ностью, HecontHH0, подъ Ша•арика, и въ

своемъ поэтическоиъ создаетъ радъ трудовъ, которые

могутъ и“ть лишь какъ доказательства того BIia-

HiH, которое иМли въ свое время Ша•арика.

c6nzeHig Комара Takia же

въ прозЬ“, какъ и utk0Topu 06bacueHia Челяковскаго.

Блестящее чешскаго въ трудахъ

Добровскаго, Шаприка, отчасти Ганки и Челяковскаго не оста-

лось безъ BAiHHiH на весь ученый uiPb, и съ особен-

ною силою это сказалось въ работахъ первыхъ руссквхъ

славянойдовъ: Бодянскаго, Срезневскаго, Прейса и Григоровича,

кои въ своей Вятельности иваяютса столь же разносторонними,

какъ и ихъ учителя. Связи Добровскаго, хоти и побывавшаго въ

и работавшаго въ 6Y16ai0Tekaxb Иетербурга и Москвы, съ

русскими учеными были весьма незначительны, BtpoaTH0, отчасти

потому, что русское сдавановВдЬ1йе еще не существовало, и

серьезное BHuaHie на „богемскую литературу“ обращал чуть

ли не единственвыИ Шишковъ, лично съ пат-

piapx0Mb славистики еще въ Прагћ. СчастливВе въ этоиъ отно-

бьии его ученики и преемники. Ганка съ особенныиъ увле-

поддерживаетъ эти связи, и если восятъ въ- иеньшеИ

степени характеръ ученый и въ 66льшеИ посредническо-книго-

то все-таки и эта скромная Вательвость его при-

носить обоюдную пользу: и нашить ученывъ и Гавк•Ь, и не толь-

ко ему одному, но и его сверстникаиъ и даже раду посЛдую•

щихъ Чешскаго Музеи въ значитељн"-