32

россовъ-любителей чувствительнаго жанра, и npi06p%.Ia

с.ићды малорусскаго (умерти, прошисти, зачимъ, риема

„цвите-свите“ и т. п.). Самому Стол±тову, кром± отм'Ьченныхъ нами

и отчасти исправленныхъ въ могутъ принад-

лежать формы, какъ „чево“.

Внимательное записей Стол±това и Монса приводить нась

кь вопросу, въ какомъ стоять эти записи кь современной

и ближайшей кь нимъ по времени поэји, то-есть, кь ея стилю, литера-

турной манер±•, исходя изъ мысли, что у Монса его манера, хотя и на-

в±янная современною ему нфмецкой, была въ значительной M'hp•h отго-

лоскомъ его индивидуальныхъ свойствъ, и мн должны

съ фактами въ рукахъ попытаться установить, хотя бы въ самыхъ об-

щихъ чертахъ, въ русскую Всенную литера-

туру фразеологји н±мецкаго сентиментыьнаго романса. Съ другой

стороны—не лишнимъ кажется намъ собрать и џя такой

же кь намъ изъ польско-мадорусскихъ литера-

турныхъ источниковъ новыхъ для Московской Руси поэтичесвтъ npie-

мовъ интимнаго чувства, дотол% не им%вшаго законнаго,

дозволеннаго въ фор“ искусственной, художественной ли-

тературы.

Разсмотр±йо этихъ двухъ вопросовъ и будутъ посвящены с.“-

главы, при чемъ исходнымъ пуцктомъ намъ послужить со-

бранный выше MaTepia.Ib изъ трудовъ нфмцевъ и Стол±това, а посо-

6ieMb—Tb данныя, хотя и неполныя, которыми мы можемъ распола-

гать, пользуясь нЬкоторыми рукописными сборниками виршъ и п%сенъ

первой половины ХУШ стол±тЈя.

Въ нижесл%дующемъ обзорећ особенностей поэтическаго языка,

отличающихъ первые опыты искусственной русской лирики 1700—

1730-хъ годовъ, мы постараемся воспользоваться только вми дан-

ными, которыя, хотя и въ н%сколько поздн±йшихъ спискахъ, могли

явиться, однако, не позже указаннаго времени. Характерными при-

знаками явившихся въ означенную эпоху, можно безъ

особой натяжки считать: разм±ръ, иногда въ н%кото-

рой степени тонизированный 1), достаточно частое поль-

х) О BPI(ecct сииабичесиго стиха см. наши Изсл±доватя, т. Ш,

тж. 2 и 10.