Можеть быть, это и красиво. Только зачјмъ въ Турвестангь ис-

кать безпорядочныхъ образовъ больваго воображетя$ Ближе и по-

жалуй понатнЈе delirium tremens. Ч'Вть эта болјзнь менЈе ин-

тересна въ смысл•ђ безпричинности и яркости вид'Ьтй и болјз-

ненныхъ переходовъ настроеМ И зач'Ьиъ все это поэту? Не хо-

тЬдъ-ли онъ повторить горячечный бредь въ художествениой форй

и этимъ схЬдать доступною анадизу бол%знь мозга въ еа психи:

чесвихъ 06HapyzeHiaxb8 Если—да, 10ль не достигнута. Ученые,

сами гашишъ, чтобы изучить свойства этого наркоти-

чесваго судства, гораздо .цроще и прозаичнје передаютъ свои

Ясно, что это только „творчество

попытка вопло-

тить въ образЈ BH$Hia не туркестанца, а самого поэта.—И все-

таки IT11JIeHiR психичесви-бодьныхъ людей не можетъ

служить нормою для поэтическаго творчества. Зачђмъ же поотъ

сознательно уходить изъ-подъ здороваго мышлета$—

Чтобы отвјтить на этотъ вопросъ, мы должны присмотрјтьса кь

другимъ произведетаиъ поэта, и мн найдемъ, что каздый его

мотивъ одучаенъ, взять имъ безъ• выбора въ минуты скуки и ада-

не занимаетъ его силъ, не затргиваетъ его чувствъ; каждое

его cTBx0TBopeHie легко могло быть и не написано, такъ кавъ оно

не иметь для поэта серьезнаго и личнаго

П. Истинные мастера и искусства сохранади полную

власть надъ образами своего B006pazeHia, кавъ-бы эти образы ни

были величавы и Рудинъ Тургенева очерченъ ууЬренной

и см%лой руной; авторъ остњлся Мъевтивнниъ, даль вјрную оцвнву

и хорошииъ и дурнымъ свойстваиъ свнго геря. Во ВСЯЕОИЪ сдучај

Рудинъ —челоМкъ далеко незаурядный, и, еслибы немного приподнять

06aaHie его бдестащихъ иипровизацш, изъ области типа онъ моветъ

быть поднялся бн на высоты идеала, гдЈ художественная объ-

ективность сйняется лирикою и рабствомъ. Но Тургеневъ, вакъ

истинный художникъ, мјрилъ Арно. Его Рудинъ не заполняеть со-

бою всей вартины, никого не подавляетъ своимъ и остается

человпомъ отъ Юра сего, нелишенннмъ своихъ слабостей и недо-

статвовъ. Г$-же нашелъ авторъ этоть просторъ, эту воздушную

перспективу вокругъ своего героя? Въ широй своей мысли, въ 60-