271

ютъ лучи Любви, и любовь человЈка—по необходимости

далека отъ Причемъсже з$сь ревность? и8ъ за чего

плакала ревниви женщина? Изъ за шопота-ли вербы, или изъ-за

блеска зйздъ, или изъ-за взора Д'ћвы$ Можно думать, что не вся-

кое любви сопровождается земною ревностью. Въ виду

этого непонятно, зач'Ьиъ поеть въ избыткЈ откровенности при:

знается, что онъ „дробить“ свею любовь даже больше, Ч'Ьмъ это

важетса ревнивой женщин'ђ$ Можетъ быть, ревность успокоилась бы

вполо если бы поэть побольше остановилъ свое BHHMaHie на „Ове

и доказалъ законность только такой „дробности“ 8 Но поеть не

остановился и на этомъ. У него было въ запастЬ еще одно умше-

правдгђ сказать, очень горькое YT'iBIeHie.

Но не грусти, земное минетъ горе,

Пожди еще—неволя недолга—

Въ одну любовь мы всљ сольемея всворВ,

Въ одну любовь, широкую вавъ море,

Что не вМстатъ земные бераа.

Мн подчеркнули тј вырвжетя, которыа говорять о неземной

любви, т. е. о любви послгђ смерти. Иначе зачтћиъ бн сливаться „въ

одной любви“

т. е. и ревности, и д'ьв'ь, и поэту, и звјз-

дань? Тогда какое печальное что „неволя недолга“, т. е.

смерть не за горами! И можно-ди успокоить земную ревность незем-

ною любовью? Чтобы хоть навь-нибудь выпутаться изъ этихъ недо-

разум'ћјй, мн доданы предположить, что поэтъ нарочно скрываетъ

отъ постороннихъ глазъ прямой смнслъ своего что .онъ

говорить о неземной любви въ земныхъ yuoBiaxb. Пусть такъ; но

разм это устраняетъ ревность, развј Глаголь, и Любовь-красота,

и раздробленная любовь челов'Ька, и 0TcyT3TBie простора спасали

кого-нибудь отъ земннхъ подо#нШ9 Да, чувство поэта порази-

тельно неясно, и отъ близости сдишвомъ величавыхъ мистичесвихъ

образовъ земная лирика покрылась мертвенною бдЈдностью.

Но порой, шри BcTpitit съ земными слабеть и эта

непреклоннаа Поеть признается, что онъ любить „отй-

свивать за лазурныиъ сводомъ радъ иныхъ жизней“, что онъ тольКо

„мимоходомъ" и „съ улыбкой“ смотритъ на „прахъ заботь и горе-

стей земннхъ". Въ искренности этихъ сомн'ђватьса трудно;