282

кажетъ со“, что онъ ничего не знаетъ" ... „Признаться надобно, го-

ворил•ь онъ, что столь долгое время нашего путемъ

хотя истиннымъ, но невразумительннмъ, мракомъ иносказательныхъ

рјчејй, яко колючимъ дерномъ. покровеннымъ и Йероглифами не-

удобопроницательными, яко древесною гущею, усажденнымъ, могло кь

нетермливости (розенкрейцеровъ) дослужить виною. Понеже сей,

ко храму премудрости, путь столь труденъ и отъ 3pjHia

смертныхъ съ толикою закрыть осторожностью, тоине удивительно,

что заблуждаясь по немъ мнойя Л'ћта большая часть изъ насъ не

только въ cYMH'bHie объ истин•ђ его, но и въ самое He%pie о дм-

ствительности его впали

Въ ордена тайны было слишкомъ много, а откро-

слишкоиъ мало. Неудобство такого конечно, испы-

тывали на себ и сами мастера. Каково-же было положете учени-

новь, которые при посвящети въ степень узнавали тольКо

сКолько новыхъ обрцовъ и таинственное слово своей степени? По-

принятое масонами Великой ложи въ

сентябрђ 1827 г., констатируетъ безиорядви и неустройство орга-

т. е. преступную любознательность и пытливость Н'ђкото-

рыхъ учениковъ. ложа за“тила, что „новоприня-

тые “ адепты масонства соскучились и отъ скуки „начали искать

своему неправильными путами, возь-

имјли дерзкое намјрете уловить тайну, вжљсто тот, чтобы

получить ее въ назраДу за практическое самою пр-

предначертанныл Должностей“ ..

Итакъ, обремененные тайною, pycckie масоны ждали

съ запада. Чјмъ-же они наполняли свой досугъ, какъ

готовились кь вјчной истины? Крайняя napTiH масон-

ства—розенкрейцеры, заниплись ручшми философическими рабо-

таии,—избранные назидательннхъ и символиче-

СЕЙХЪ книгъ, а все огромное большинство—обрядами,

и

Само собою понятно, что у порога масонской тайны могла су-

ществовать только „наука необъятнаго пространства“ и бездонно-

„глубокаго умственнаго существа “

иначе орденская дисциплина

подверглась бы большой опаности отъ дерзкаго „любознатя".