ТУРАЕВ. история Лрввнвго
его молитве богоугодного паря. И он владел морем — «(Д!новал город Авзу» в Ливии.
В это время ассирийское царство снова оправилось под управлением энергичного
Ассу рнасирабала, начавшего походы на запад. думал сначала противостать
ему и заложил крепость Ботрий на самой непроходимой части берега, для защиты
своих владений. Этим же объясняется п его союз с Ахавом израильским. Владение
Ботрием доказывает, что весь берег с Беритом и БТблпм находился под гегемонией
тирского царя, который носит титул «царя сидонян», да и для Ахава союз был скорее
похож на вассальную зависимость. Ни такое великодержавное положение не могло
продолжаться долго: борьба с Accnpueii была не по силам, и Ассурнасирабал у номи-
пает царя Тира в числе признавших его гегемонию и принесших eMv дары.
Итак, финикийские поселения в Ливии, а следовательно 11 на других берегах
Средиземного моря, существовали уже н Х веке. Когда п при каких условиях они
возникли, мы не знаем. Вопрос атот один нз самых жгучих; он касается истории
Западной Европы в глубокую древность и связан с вопросом о влиянии финикиян
на европейскую культуру. Даглных для его решения у нас нег, так как ф11никийские
источники относятся к очень позднему времени, а классическ11е
— тенденциозны или
являются результатом искусственных синхронизмов, домыслов и комбинаций. Эти-
мплогиями географических имен следует пользоваться крайне осторожно, иначе
можно зайти так 71ie далеко, как Моверс. В недавнее время на атот опасный путь
встал Вёгаг(1 в своем остроумном и увлекательном труде 0Les Phbnicienset l'Odyss&e».
Некоторые из его сопоставлений соблазнительны, особенно где географические
имена сохранились в двух формах. Напр., '1Е?67.шч у о. Сардинии у Плиния
назван Enosim, что по-финикийски действительно может значить («остров коршунов».
Имя Скилла сопровождается иногда 1 по-семитически skl значит «побивать
каменьями». Нет недостатка в финикийских этимологиях имени «Испания». Инте-
ресны заимствованные треками слова из финикийского языка: (hrus);
— pe]lex — pe11eges; — skr•; — kt.an; ii:a (покрывало) — ]ot,
— aton, Eiyoq, пес (от — курить благовониями),
вино — 0in — слово, вошедшее во все язьжи, ит. п. О торговле финикиян с Италией
свидетельствуют богатые пренестинские клады с сереб ряными блюдами, содер-
жащими восточные изображения и финикийскую надпись. Пурпурные ловли Южной
Греции, Сицилии ит. п. привлекали финикиян; они аксплоатируются только до весны
и после жаров, следовательно нуждались в факториях, стоянках для ожидания.
Отсюда Вёгагс} производит многочисленные поселения с именем «Минея»
— «отдых».
Конечно, все ато требует более солидных доказательств.
Трудность изучения Культуры финикиян, кроме недостатка источников, росло-
дящих к древности более солидной, чем последнее тысячелетие до н. э., обу-
словливается множеством позднейших наслоений и иностранных влияний. Особенно
ато можно сказать о финикийской религии. Что из почерпаемых нами сведений
относительно этого предмета можно считать исконным национальным, что отнести
на счет вавилонского влияния посредственного, т. е. чрез более древнее наделение
Сирии, найденное уже финикиянами при их переселении, что придется признать
непосредственными заимствованиями финикиян с востока и из Египта, что отнести
к эллинистическому влиянию, что, наконец, можно признать, хотя и общеханаанск[тм
в основе, но принявшим, благодаря своеобразным географическим и историчес,к'тм
условиям, специально финикийский характер? Вот вопросы, с которыми необходимо
считаться при разработке того хаоса данных, которые нам сохранили классическая
древность, библия н финикийские надписи. То, что мы знаем из этих источников,
заставлясп видеть в финикийской религии странное сочетание ясно и рельефно
выраженного обоготворения воспроизводительных или разрушительных сил природы
с именами п культами, общими с астральной религией вавилонян.
Некоторые данные делают возможным заключить, что финикийские и вообще
хананейские божества вышли из пустыни. Бык, символ верховного божества н
тянпкиянв в х — тх ввил
9
Тире и Карфагене, указывает на покровителя стад; почитание отдельно стоящих
деревьев или скал — йа религиозное настроение жителя однообразной равнины,
где каждый предмет, обращавший на себя внимание, заставляет предполагать в себе
присутствие сверхестественной силы; кроме того, для финикиян характерно то,
что функция божеств, как покровителей моря, если и была известна, то занимала
в их представлениях далеко не первое место. Равным образом и роль их, как божеств
света и тепла, не была Первоначально заметна. Имена божеств крайне просты,
нарицательны и исключают всякую мифологическую фантазию; ато «владыки» (Ваал),
«господа» (А дон), «цари» (Мелек-Молох), «владычицы» (Баалат) пли просто «боги»
(3:1). С переходом оседлому состоянию и переменой образа жизни должны были
перемениться и представления о божествах. Они сделались покровителями земле-
делия, богами плодородия. Каждый город называл своих богов различно, но сущ-
ность их была одна та же. Везде чтијш мужское божество «Ваала», владыку своего
народа, проявлявшего себя н небесной природе — в громе, молнии, буре и т. П.,
почлттавшегося на высоких горах. Рядом с ним стояла богиня, Мать земля, именуе-
мая «Владычицей» пли Астартой, олицетворение земного плодородия. Кроме отой
пары, мы видим еще юное мужское божество природы, поскольку она выражается
в жизни растительного мира, е7Кегодно возрождающегося п ежегодно умирающего.
Скорее умирание олицетворено в юности божества, рано сходящего в могилу
насильственной смертью, п затем снова возвращающегося к жизни. Близость атих
представлений к свойственным другим народам, вавилонской п даже хеттской рели-
гиям, очевидна. Астарта даже по имени напоминает Истар, а 10Ht,rii бог мифологи-
дески тожественен с Таммузом вавилонян, Аттисомхеттов и даже Осирисом египтян.
В разных городах Финикии ати божества носили часто разные имена II иногда полу-
чали некоторые особенностњ. Так, в Тире 10ный бог стал Мелькартом, «царем города»,
и как будто отожествился с местным Ваалом в форме «Мелькарт, Ваал (владыка)
Тира». В Сидоне упоминаются Ваал Астарта, равно как и п Араде; юным богом в
Сидоне и Берите был Эшмун, получивший здесь характер бога не только возвра-
щенного к новой жизни, но и исцеляющего и оживляющего других; он сделался
богом-целителем, почему греками сопоставлен с Асклепием. В Библе на первом
месте стоял древний бог Ил или Эл, но его культ отступил пред почитанием местной
владычицы «Баалат Гебал» и ее любимца Адона, Адониса греков, тожественного
с вавилонским Таммузом, со спутником Иракла, Иолаем. Последнее может быть
объяснено из существования его храма в Карфагене вместе с храмом Мелькарта,
которого греки называли Ираклом.
Кроме Мелькарта п Эммуна, Карфаген чтил еще местную Астарту под именем
Танит, перешедшей к грекам в (1юрме Дидоны. Здесь она получила, повидимому,
окончательно характер лунного божества и носила имя Танит «Пенз Баал», т. е.
«Танит лик (проявление ) Ваала», а также «Цалам-Ваал» (Саламбо)
— «образ Ваала»,
подобне тому, как в Тире Астарта иногда называлась еШем-Баал» — «имя Ваала».
Здесь, во-первых, мы видим стремление теснее сблизить оба члена божественной
двоицы, а следовательно известный прогресс религиозного сознания. Если, с другой
стороны, тиро-карфагенский Мелькарт сделался божеством солнца, то его женское
дополнение полуило характер лунного божества, ето подобия ночью, и в то 7ке
время покровителя рождения, виновника 7кивотворной росы. Интересно также,
что женское божество считается проявлением не Мелькарта, именно Ваала,
«господа» вообще. Невольно приходит на мысль апулеева «deorum dearumque facies
umversa».
Кроме этих верховных и всеобщих божеств, кое-где выступают и другие, значе•
ння, происхождение и функцши которых не всегда ясны. Каждый финикийский
корабль был украшен изображением бога-карлика. Одно из этих божеств носило
имя «Пуам» — «бог молотка», переделанное греками в «пигмей», «бог с кулак»,
и вошедшее в состав имени Пигмалиона. Конечно, подобные божества уже вторичного