407
доля{но переносить непосредственно на себя, какъ на
форму для всЬхъ равно общую.
Такимъ образомъ, не только тв , которыя
при самостоятельности частныхъ формъ опрещьлялись
началами, обусловзивавшими этихъ формъ, под-
водятся теперь уже подъ чисто—юридическое опредтле-
IIie (и сл1;довательно разсматриваются только какъ отно-
субъектами правь“, но и [11;.1bIii рядъ от-
H011ieHiii, прежд•Ь существовавшихъ какъ ц1;-
лыхъ формъ и слтдовательно опрещВляв-
lUVlXC51 всеВми элементами, входившими въ это; формы,
теперь освобо;кдается отъ этого и въ немъ
раскрываются и разсматрпваются только ме;кду
отщВльпыми субъектами права. Въ этомеь смыс.тВ мы и
говоримъ, что истиннымъ государственной
формы представляется индивидуумъ въ качеств•в • .пе.ца.
Зд±сь, конечно, не ма;сто входить въ сколько нибудь
разборъ этого высвобожденш
лица изъ подъ частныхъ формъ. При томъ
эти въ области уголовнаго права вообще
уже указаны тамъ, гдТ, . мы разсматривалн
въ его 0TH01ueIIiI_I кь государству. Теперь мы можемъ
ограничиться Yka3aHieMb на то, что именно этимъ непо-
•средственнымъ государства кь индивидууму
дается возмо>кность 110HfITi10 преступнаго раскрыть от-
щЬльныя свои моменты въ истпнномъ нхъ взанмномъ
а съ вмг1;стВ, и преступ-
.1eHi}I-Haita3aHi10-0Tpa3HTb во •внтшнемъ это ис-
тинное нхъ Моментомъ сущности , по ко-
торому есть права вообще, оно
становится непосредственнб интересомъ государства. Но
такъ какъ государственнымъ ин'гересомъ оно щВлается
непосредственно только какъ наруше1йе права въ его
СУЩНОСТИ, то, съ Т'Вмъ вм'1;ст1;, и Haka3aHie, теперь у;ке