407

доля{но переносить непосредственно на себя, какъ на

форму для всЬхъ равно общую.

Такимъ образомъ, не только тв , которыя

при самостоятельности частныхъ формъ опрещьлялись

началами, обусловзивавшими этихъ формъ, под-

водятся теперь уже подъ чисто—юридическое опредтле-

IIie (и сл1;довательно разсматриваются только какъ отно-

субъектами правь“, но и [11;.1bIii рядъ от-

H011ieHiii, прежд•Ь существовавшихъ какъ ц1;-

лыхъ формъ и слтдовательно опрещВляв-

lUVlXC51 всеВми элементами, входившими въ это; формы,

теперь освобо;кдается отъ этого и въ немъ

раскрываются и разсматрпваются только ме;кду

отщВльпыми субъектами права. Въ этомеь смыс.тВ мы и

говоримъ, что истиннымъ государственной

формы представляется индивидуумъ въ качеств•в • .пе.ца.

Зд±сь, конечно, не ма;сто входить въ сколько нибудь

разборъ этого высвобожденш

лица изъ подъ частныхъ формъ. При томъ

эти въ области уголовнаго права вообще

уже указаны тамъ, гдТ, . мы разсматривалн

въ его 0TH01ueIIiI_I кь государству. Теперь мы можемъ

ограничиться Yka3aHieMb на то, что именно этимъ непо-

•средственнымъ государства кь индивидууму

дается возмо>кность 110HfITi10 преступнаго раскрыть от-

щЬльныя свои моменты въ истпнномъ нхъ взанмномъ

а съ вмг1;стВ, и преступ-

.1eHi}I-Haita3aHi10-0Tpa3HTb во •внтшнемъ это ис-

тинное нхъ Моментомъ сущности , по ко-

торому есть права вообще, оно

становится непосредственнб интересомъ государства. Но

такъ какъ государственнымъ ин'гересомъ оно щВлается

непосредственно только какъ наруше1йе права въ его

СУЩНОСТИ, то, съ Т'Вмъ вм'1;ст1;, и Haka3aHie, теперь у;ке