м, механически, помнить, представить, вомрахать и т. д.,

Но вотъ чедоЈвъ теряетъ зре, и одна сторона Iipa, со

рона врасокъ сйта иди Вни, дла него пропадаетъ игноинно.

Отсюда полное сознате дм него возможно только въ сумм

всјхъ его средствъ, то есть съ coxpaHeHieMb за Hiporb под-

наго насущнаго его pa8H006pa3ia. Отсюда же, уединяя себа на

воторую нибудь изъ своицъ способностей, онъ поневом огра-

ничиваетъ себа одной либо стороной предметнмо Hipa;

съуааетъ свой взглядъ и дВлаетъ его одностороннииъ.

Еии же мы допустить теперь, что чисти познавательна

снособность въ челов'ђкј иди мысль есть такой же продуктъ

условной природы, вавъ весь человјкъ, вс•в его сред-

ства дЈятельные и познавательныа, кавъ gpjHie, слухъ, вооб-

pazeHie, память, — то мы долзны признать, что «эта познава-

тельная способность чистаго должна имть свои опре-

дженныя качества и способности, свои условные, ограничен-

ные признаки, свои формы, отъ которыхъ она отфшиться не

можетъ, не отказавшись отъ жизни и Шатиьности, — форин

которыми она живетъ, д±йствуетъ и отишится въ природгђ и

внјшнеиу Mipy, точно также, кавъ вс'ь способности.

Формы эти такав точно опредЈленны и условны, ПЕТЬ фори

$Hia и слуха, которыа ограничиваются 1103Huiub опуш-

ленной супы цвжовъ и звуковъ, и ими доценъ быть опре-

дженъ и ограничень порадовъ мысощей способности.

Все это конечно не одыуетъ еще вовсе понимать тавъ, чтобы ине-

дительнад спосМнмь была йчто реально-саиоотоательное, органъ

подобный глазу, споыный воспринимать свои чисти догичест

формы, какъ мазь воспринимаетъ цвьта. Вса мыслительная спь

еобность въ сущности, поить быть, ТОЛЬЕО ревультаљ супы

вМшн.ихъ BIIeqawbHit и потому ра зсптривать ее вавъ нЈчто

особое индивидуальное, объективно отъ внђш-

нихъ органовъ—кавъ ио дјлали до сихъ поръ—отдјдать

и —юблять, принимать за Н'ђчто синоатедьнш, мы иоииъ