— 508 —

новнмъ, на которомъ пишуть и говорять жди ученые, учив11йеся въ

м%стннхъ или заграничныхъ шкодахъ, н болшею частью люди со-

вершенно не peuHI'i0BHHe? Подезно ди или пагубио будеть для народа,

хогда въ церкви заговорять на непонятныиъ дла него явн%? Я

отвјчаю отрицательно и твердо стою ва coxpaHeHie бого-

служебиаго явно, навь дорогого историчесиго достоятя.

„Говоря тавъ, д вовсе не стою ва абсолютную иеизм%наемоеть

языка,—это удћлъ мертвыхъ, ЕИИЖННХЪ азыковъ. Языкъ нашей церкви

живой, вакъ и народъ, который говорить на немъ; языгъ народный

современемъ постепенно .иреобразовывается, обогащается, культиви-

руется; но принимая это во BHHMaHie, церковь во вспомъ случаТ

не должна сиТить съ новшествами, давая время привыкнуть народу

кь новымъ формамъ, а займъ, когда онт сд%лаются, такъ сказать,

его собственностью, ввести ихъ въ церковное употреблете. Нужно

вообще зам%тить, что церковно-богослужебный языкъ, какъ языкъ по

преимуществу церкви, по необходимости, такъ сказать, кон-

сервативенъ, и потому трудно требовать отъ него иодной современ-

ноти, сд%доватедьно, и постоянной измПчивости иримћнитељно въ

художественному живого народнаго языка, не говоря ухе о

томъ, что эти „H8MtHeHia“ соединялись ть нпоторнми и практи-

ческими неудобствами (относительно, наприи%ръ, переводовъ и исира•

BueHiA текста свищенныхъ и богослужебныхъ книтъ, изданШ

и проч.). Если же эти H3MtneHiz необходимы, то они должны дматьсз

весьма медленно и но крайней нужд•в. Этимъ руководились наши

предшественники. Въ самомъ ДЕВ, если мы разсмотримъ нашд древ-

церковння книги, то найдемъ ихъ наполненными славянскими

фразами и словами; это—смдн славянскаго на насъ и сви-

дЈтејьство Одности нашего языка. Но мадо-цо-малу, въ развитЈемъ

нашего языка, эти слова и замћнядись чисто румынскими.

Вмћстћ съ твиъ, если въ румынскомъ язым не быдо соотв%тствующихъ

то наши церковные книжники оставляли иностраниня

сдова—гречесјя иди Отсюда въ нашихъ богослужебныхъ

хвигахъ очень много терминовъ греческихъ, напр., „тро парь“, „

кон-

дакъ“, „икосъ", „ирмосу, „канон ъ“, „стихира“,

„аваеиетъ“

и т. д., и с.лавянсвихъ, напр., „vicerna“, „polunopita",

„obednita“, „pesna“, „sedelna“ н т. д. PYMHHckiA явывъ сначала бндъ

бД.ценъ; но современемъ, съ его, уже явилась возможность

нђкоторыя и BHpazeHia собственвяп

румынскими. Такъ, вМсто „иодунощиица“, начади говорить и инсать

„стда.ленъ“, „1Њсня',