202

РУССКАЯ ЖИВОПИСЬ.

им%ли въ свое время, появляясь на выставкахъ рядомъ со всякой условностью,

съ напомаженными и приглаженными доморощенныхъ .дюс•

сельдорфцевъ•. Мало того, намъ, пожалуй, даже странно теперь считать Клодта

и Шишкина за предв%стниковъ ' Левитана и С•Ьрва, настолько и въ нихъ

много подстроеннаго и прикрашеннаго. Не даромъ прожили оба по н%сколько

л%тъ своей молодости въ пресловутомъ Дюссельдорф± и въ ко-

веркая свое подъ руководствомъ разныхъ посл%дователей

Калама, Ширмера и Кукука. Однако, все это нисколько не уменьшаетъ ихъ

исторической заслуги и, если попристальн•Ье вгляд±ться въ произведен1я

этихъ мастеровъ, то станетъ ясно, что отъ нихъ, и именно отъ нихъ

двухъ, пошло все дальн±йшее русскаго пейзажа, а сл%довательно от-

части и всей русской живописи.

Оба они развивались въ 60-хъ годахъ, сл%довательно въ эпоху наибол%е

остраго столкновен1я самыхъ разнородныхъ началь въ искусств%. Одновременно

тогда раздавались въ воздух% горяч:е призыва реализма, за которыми они и

посл%довали, но продолжали лепетать и заманчивыя, раздушеныя ласковыя

представителей Фрикке, С. Воробьева, Премацци, Мещерскаго

и др., им%вшихъ въ любительскихъ кругахъ огромный усп%хъ. Совершенно

фатально всесильная академическая рутина наложила и на Клодта, и на Шиш-

кина свою несмываемую печать. Въ особенности это сказалось на техниВ ихъ,

а отчасти также и на выбор% темь, на всемъ ихъ кь Такихъ

бодрыхъ, вполн•Ь независимыхъ героевъ-художниковъ, какими являются Монб,

Сизле и Вистлеръ, шестидесятые года въ Росс:и не были способны создать.

Клодть быль не столько внВшнимъ видомъ, сколько ин-

тимной жизнью природы и это составляеть безспорно его преимущество пе-

редь Шишкинымъ, это заставляетъ насъ въ немъ въ особенности видЬть

предшественника нашихъ чудныхъ поэтовъ родного пейзажа. Этотъ,

окончательно погибш1й отъ пьянства, челов±къ, въ молодые свои годы

быль художникомъ съ очень впечатлительной, склонной кь сентимен-

тальной грусти натурой, безгранично въ свою родину. Его сла-

денько и прилизанно написанные пейзажи все-же говорятъ о чуткомъ его

сердц•Ь, и даже иногда (въ . Л%сныхъ даляхъ•) объ его пониман1и гранд1оз-

наго, величественнаго. Клодть, очевидно, не заботился о томъ, чтобъ сд%пать,

подобно Мещерскимъ и Лагор1о, нарядный, „аппетитный • ландшафты Ему хон-

лось передать свои чувства, взволновавшее его а нвкоторая при-

глаженность и нарядность являлись уже фатально, подобно зараз%, отъ которой

онъ не быль въ силахъ отд%латься.

Съ вн•Ьшней стороны живопись Клодта, всл%дств1е кропотливаго вылизы-

ван\я ненужныхъ мелочей и полнаго характерныхъ, „большихъ•

напоминаетъ подчасъ нвкоторыхъ полузабытыхъ теперь пей-

зажистовъ начала XIX в., которые не безъ нвкотораго чувства, но ужъ больно

аккуратно и чистенько изображали прибранную, начисто вымытую и заново-

покрашенную природу. И все•же въего „Большой дороге 1863 г. уже прогляды-

ваетъ, не смотря на плохую живопись и краски, очень искреннее на-

строен1е осенняго тоскливаго ненастья, въ его даляхъ• (того-же

приблизительно времени)—наивно, но довольно уб%дительно переданы просторъ

и ширь тонущаго въ с%рой л±тней мглВ л%снаго океана, и въ особенности

въ его „Пашне 1872 г. есть какой-то намекъ на на пониман\е

странной прелести и красоты земли, когда она весной—плоская и безконечная,

черная, взрытая въ себя животворящ1е лучи солнца. Это

Ha"peHie, хоть и выражено очень нудно и слабо у Клодта, все же само по