СУРИК о в Ъ,

219

страшному, грозному Богу, ликъ котораго, взам%нъ кроткаго 1исуса, украшаетъ

ихъ хоругвь. Говорять, Суриковъ написалъ своего Ермака спец1ально ко дню

покорен1я Сибири и великаго Сибирскаго

пути, словомъ, что это . ein 0ccasionsst0ck•. Въ такой сложной натур%, какъ

Суриковъ, очень трудно разобраться. Весьма в±роятно, что этотљ загадочный и

мрачный челов%къ не быль далекъ отъ такого расчета. Однако, приступивъ

кь своей работы онъ, страстный, дик\й, необузданный поэтъ, быль увлечень

творчествомъ и первоначальное нисколько не отразилось на окончен-

номъ произведен1и. Впрочемъ, какъ въ этомъ факты такъ и во грозной,

страшной, быть можетъ мало симпатичной, но фигу*

стр±льца-казака Сурикова есть что-то по истин% б%совское. Ыографы, которые

впослЬдств1е будутъ им%ть возможность полностью высказаться о немъ, полу-

чать въ фактахъ его жизни и въ его характера изумительный,

полный поэз1и и трагизма, матер\алъ. НесмЬтные анекдоты, ходящ1е въ това-

рищеской сред% о Суриков•ь, будуть поинтересн%е и покрасивље, нежели

кислосладк1я учениковъ Брюллова о своемъ маэстро!

Какъ относительно большинства нашихъ лучшихъ художниковъ, такъ и

относительно Сурикова русская публика обнаружила полнышее непониман\е

въ художественныхъ вопросахъ. Чего, чего не было говорено о перспективЬ

въ .СтрЬльцахъ• и . Морозовой“, о колоритЬ „Ермака•, о ростљ . Меньшикова“.

MHBHie, что „Суриковъ очень талантливъ, но совершенный неучъ—то ли д%ло

Константинъ Маковск\й или Пол%новъ •—безусловно утвердилось. „Вотъ если бы

кь трагизму Сурикова прибавить рисунокъ Верещагина да краски Семирадскаго,

у насъ было бы однимъ хорошимъ историческимъ живописцемъ больше-. Бы-

вали и защитники, но Takie, что хуже хулителей. Одни старались выгородить

злополучную перспективу мастера, объясняя, что въ извКтномъ случа± такъ

все и можетъ выгляфгь, ссылаясь притомъ на фотограф1ю; сов%то-

вали про±хаться по Сибири, чтобы убћдиться въ томъ, что ямщики, долго остаю-

щ\еся на морозы очень похожи по колориту на . лиловаго юродиваго• въ

. Боярын± Морозовой“ ; наконецъ, были и такје, которые находили, что техни-

ческ1е недостатки пустяки, благо Суриковъ говорить за хорошее д±ло: громить

и суевые. Посл•Ьднихъ, разум%ется, очень смутила „Сибирь“.

Однако, пора выяснить этотъ вопросъ, д%йствительно-ли такъ плохъ Сури-

ковъ въ техническомъ отношен:и. Правда онъ не рисуеть, какъ Буге», и не

пишетъ, какъ Фортуни, но уже это такъ важно и раз“ нвтъ тониче-

скаео овершенстИ академически-правильнаго рисунка и шикарно-вир-

туозной живописи? Намъ, напротивъ того, кажется, что техническая сторона

картинъ Сурикова не только удовлетворительна. но прямо прекрасна, такъ какъ

она вполн•ь передаетъ автора, и что, въ сущности. эти подм"ен-

ные даже достоинства, а не недостатки. Въ этомъ опять чув-

ствуется его связь съ безобразной техникой Достоевскаго. Благодаря

отсутств[ю перспективной глубины въ . Морозовой • Суриковъ съум%лъ подчеркнуть

типичную и, въ данномъ случа%, символичную т%сноту московскихъ улицъ, К-

сколько провинц1альный характеръ всей сцены, такъ чудовищно контрастирующей

съ восторженнымъ воплемъ главной героини. Эту картину называли, думая ее

этимъ осудить—ковромъ, но д“ствительно, это удивительное, по своей гармо-

пестрыхъ и яркихъ красокъ, назваться прекраснымъ

ковромъ уже по самому своему тону, уже по самой своей красочной музык%,

переносящей въ древнюю, еще самобытно-прекрасную Русь. Правда, между

фигурами „Сибири“ не протискаться. Въ особенности дикари скомканы въ

совершенно компактную кашу. Но это то и ХОРШО, такъ какъ только благодаря