— 23 —

внязей Сангушковичей въ Грушовая и Черева-

чичи посл Ганны Семеновны Костевичъ, бездВтно умершей дочери

ввяза Кобринсваго. Первоначально, судь признал за ними право

на томъ что они приходились наслдодатиь-

ницв родственниками въ четвертомъ и ени въ 1528 г.

свое l%ureaie от“нилъ, то лишь BcXN}TBie того, что при пере-

смотргВ его выяснилось, что отыскиваемыя кн. Сангуш-

вовичами, не был собственностью Анны Костевичъ, а потому и

не могли перейти по насЛдству.

Изъ всего указавнаго видно, что въ источникахъ, изъ ото-

рыхъ произошедъ первый статутъ, не только допускаетса

насЛдоваЈе нисходящихъ въ четвертой степени и дале, до без-

вонечности, но имВются прямыя yxuaHig на то, что при отсут-

нисходящихъ насЛдовали боковые, также безъ ограничејя

ивою ибо степенью родства: нВтъ нисходящихъ, — насЛдуютъ

боковые а «будетъ пустой, ни джей ни род-

ствевнивовъ» — тогда только переходить въ собственность

Великаго Князя.

Въ виду вышесказаннаго, г. Пташицкаго, что

право HacxM0Baaia по Литовскому Статуту 1529 г. быдо огра-

ничево и признавалось только ди нисходящихъ и то лишь џя

джей и внувовъ, но отнюдь не џя боковыхъ, опровергается

не только грамотами Великихъ Князей ЛИТОВСЕИХЪ, но и Статутомъ

1529 г., такъ кань овь признаетъ право сыновей и

дочерей, и ихъ «щадковъ».

Въ своей брошюр'В я увазалъ уже, какой смыслъ имжо слово

«щадовъ» на документовъ ХН стол, въ настоящемъ

я укажу только на то, что сово щадокъ» переведено

на латинсо языкъ въ томъ самомъ Статута 1529 г., на

который ссылается и г. Пташищй, словами «posterus legitimus»,

«законный потомокъ», законное потомство; равнымъ образомъ, изъ

приведенныхъ выше грамотъ Свидригайл видно, что подъ име-

немъ «щадковъ» разуммось отдаленное, не опрејфиенное никакою

степенью потомство: въ этихъ грамотахъ щадокъ не только не