176

просв±тительнођ еще можно было обольпШться на-

деждами, что власть сама ограничить себя въ интересахъ верх-

няго Тогда было что новыя идеи войдутъ

въ жпзнь, перестролтъ ее. Но Екатерина очень скоро поняла,

что ел истинъ философји расходится съ дворян-

скими па нихъ и приняла мфры,

чтобы стеЬснить распространенје новыхъ идей, пока ея поддан-

ные не дорастутъ до угоднаго ей и, по ел мн±нЈю, настоя-

щаго нхъ. Выше было указано, что уже кь началу

семидесятыхъ годовъ выяснилось недоразум±кйе между властью

п обществомъ въ пониманТ желательныхъ преобразованјй рус-

ской демствительности.• Съ годами это недоразумјз:йе все обо-

стрялось, пока французская пе заставила власть

р±зко прикрикнуть на вс±хъ инако мыслящихъ. Что же остава-

лось д±лать дворлнскшљ когда открыто

обнаружилось нежела}йе власти поступиться хоть ч±мъ-нибудь

пзъ своего самодержавјя? Сначала можно было напоминать

ей почтптельно о Наказ'ђ и представлять свои

проекты, кань это д±лалъ Панинъ, но это можно было д±лать

только въ сћомъ начал±. Скоро у высшаго дворянства яви-

„ Ничто ей (Екатерин±)

лось настоящее вещей.

не можеть быть досадн±е, какъ то, когда, докладывая ей по

какшљ д±ламъ, въ волн ея законы поставляютъ,

п тотчасъ отв±ть отъ нея вылетаетъ: разв± я пе могу, не

взирая па заколы, сего наблюдетйе, сд±ланное

Щербатовымъ, которое подтверждается п многими другшш.

Разъ власть сердплась даже па тф ел, калкјя вы-

текали изъ ел же закоповъ, то, конечно, напрасно было меч-

тать о возможности новыхъ ограниченјй, ие ею созданпыхъ.

Конечно, можно было зат±ять новое дворцовоу „дмство”, по

для этого не было фактической силы въ рукахъ

налистовъ: рядовая шляхетская масса была довольна расши-

peHieMb ел соцЈальныхъ привилегТ и, въ еще боль-

шихъ, не захот±ла бы компрометировать себя въ глазахъ власти.

Мало-по-малу нельзя стало даже распространять своихъ либе-

ральныхъ уб%экдент.• кромеђ cThcHeHil, какЈя ставила па этомъ

пути власть, это было опаснымъ потому, что либеральныя

идеи, попадая въ другую среду, порождалп то, что дворянство

называло „умствова}йемъ равенства”. Уже въ комиссји 1767 г.

дворянскйе депутаты указывали на боязпь высказывать свои