102

быть таковымъ; Сов±ть тоже не удовлетво-

ряеть такому высокому потому что онъ—

„м±сто произвольное, коего безгјисныя, неопре-

д-ЬлительныД; до сихъ порь закона являлось „пред-

метомъ личнаго и переходя по случаямъ изъ

одн±хъ рукъ въ никогда не им±ли ни единства,

ни над.лежащаго Въ сильномъ и обширномъ

государств±, доказываетъ онъ дал±е, не можетъ

отличаться стройностью, если каждая отщЬльная часть

его движется по своему не исходя изъ объе-

диняющаго центра. Отсюда выходить то, что законы у

насъ им±ютъ „видь произвола и личнаго на

всякомъ шагу встр±чается „великая незвязность“ въ за-

конахъ. Законъ не може•љ им±ть свойственныхъ ему

достоинства и важности потому, что онъ издается втайн±у

„безъ всякаго публичнаго и единообразнаго ихъ

7,

часто по почину отд±льныхъ лицъ, „щЬйствующихъ втайн•Ы

пользуясь личнымъ Законы часто вводятся и

отм±няются, отличаются такою неустойчивостью, что кь

нимъ потеряно всякое

Такими старался побудить

колеблющагося императора кь Государствен.

наго Сов±та.

И по и.зъ ссылки, наученный опытомъ,

все-таки не переставалъ настаивать на едино-

въ законовъ и необходимости точнаго

законовъ. „Власть самодержавнаго государя,—

говорить онъ въ записк± (1827 г.) „О системеЬ граждан-

екаго быть сокрыта подъ эгидою

законовъ; верховная власть своимъ вм±шательствомъ въ

частныя д•Ьла не должна выводить деЬла изъ законнаго ихъ

теченВIИ

Въ особенности должно ограничить част-

ныхъ на имя государя: „хотя государь, по свой-

ству предоставленной ему Богомъ власти, есть лицо самое