95

одно upe3ptHie будать эти образы, такъ высоко надъ

плоскостью будничныхъ типовъ? Разм можно покончить съ цар-

ственными вакханками высовойрннмъ, доброджельнниъ и лако-

ничныиъ прописной морали— „въ нихъ совЈсть сердца

не тревожить“. У нихъ свое сердце, и судить это сердце будетъ не

та сов%сть, которой такъ иного на человВческомъ азым.

Да, грђшница гр. Толстаго напоминаетъ и эти поэтичесте

образы; очевидно, что и свою блудницу поэть хотђлъ облечь вели-

и властью красоты и и его воображеЈю снилась

убЈжденная жрица Киприды, обольстительная рабына и царица чув-

ственности. Но... обравъ не удался; ему прежде всего недоставало

той обстановки, которая могла бы подчеркнуть чары врасоты; за

пыпшою трапезою си$ли Eakie-T0 и презрђннне гости, ко-

торые за любовь платили только золотоиъ; и не имъ быль брошенъ

внзовъ; они были нужны для начала фабулы, и поэтъ поторо-

пился позабыть ихъ безличное стадо, кавъ тольво они сослужили

свою службу. Образъ не удался и потому, что у поэта дрогнула

руи и внесда въ образъ черты диствительно блудницы, во всем)

грубо-циничноиъ синслј этого слова, смягчающихъ тоновъ ме-

тафоры. Грјшница—продакна и бевстндна. Правда, она красива,

но и это поэта было сдержано ва-

ЕИИЪ-ТО внутреннииъ соинјтемъ и предъ нею „на-

врадъ" устоать мужи и старцы, т.-е., можетъ быть, они еще и

устоять, — вјдь не обращали-зе они на нее BHIBHia въ началгђ

поэмы, В'ђдь до своего вызова она не стояла въ центрј Во

на чего-хе она считаетъ себя способною спорить съ чьииъ угодно

Что-зе даетъ ей силу не опустить гладь передъ важ-

днмъ честжнмъ и чистниъ взоромъ? По ходу поэмы мы узнаеиъ

только, что она еще не видала не знала чистоты и сво-

боды отъ рабства Это придаеть еа вызову хвастли-

вый и несоМнно дегвомысденннй харавтеръ. Но попробуеиъ по-

смотржь на нее тольКо вакъ на глубово-испорченную и легкомыс-

ленную женщину, отнимемъ отъ нея вартонное а отъ ея

всякое серьезности и искренности. Одно это предпо-

uozeHie сразу уничтожаеть весь смыслъ поэмы. Неужели хвастли-

вня и неразумныя слова стоили чуда? Неужели противь этого