ЭМПЕДОКЛЪ ФИЛОСОФЪ, ВРАЧЪ И ЧАРОДВЙ.

69

Уд•Влъ челов%ка на борьба и

Горе, о горе теб'Ь, злополучный и родъ смертныхъ:

Распрей и тяжкихъ исполнень твой йкъ съ колыбели! 1)

Люди, для жизни, пожирають другъ друга, пе

сознавая того, что деЬлають:

же y6iAcTBaMb ужаснымъ Неужеди бевпечный

Умъ вашъ не видить того, что друть другу вы служите пищей? В)

Даже самое богамъ исполнено у нихъ кроваваго

трагизма:

Малаго сына схвативт„ изм'Ьнившаго обравъ. родитель

Сь жаркой иодитвой ножом•ь поражаеть, бевумецъ!

Жертва съ мольбою кь стоиаиъ припадать, пиачъ же, не внемля,

Пирижтво гнусное въ изъ чада много готовить.

Такъ же бываеть, что сынъ изъ родителя или же д•Ьти

Душу исторгнувъ изъ матери, плоть пожирають родную 3).

Это пос.тЬднее обстоятельство должно было особенно удру-

чающе д“ствовать на Эмпедокла: мн вид•Вли, что эстетика на-

культа была дорога его поэтической натур•в•, между

тВмъ и отъ н%которыхъ сторонъ этого культа увяло на него ужа-

сомъ. Мы привыкли смотр•Ьть на пропов%дь какъ

на разукрашенную риторическимъ паеосомъ, сухую, отвлеченную

идею. Но перенесемся на минуту въ чуткую душу воспитанваго

въ пиеагореПскихъ мыслителя, взглянемъ на Д'Вло съ его

реальной психологической стороны,—и мы поймемъ, что сектоватя

Эмпедокла на жизнь—не фальшивая слезливость моралиста, но

MckpeHHin вопль наболћвшей души.

Горе мн±! если бы день роковой ниспослалъ кончину,

Прецце ч1;мъ губы мои нечестивой коснудися пищи!

Сознавая себя „изгнанникомъ боговъ и скитальцемъ, яростной

внявшимъ ВраждеВ” 5), онъ восклицаеть:

1) Фрагм.

в) Фрагм.

3) Фрагм.

Фрагм.

3) Фрагм.

124.

136.

137.

139.

115.