362

в. в. Аничковъ.

сирвену, не тому, rro весь отдался ученой древней птера-

и подражать ей, какъ поэты временъ Кард

каго, а тому, кто проникися военной доблестью Феощьнат

общества к въ комь въ тоже время пьа музыка народной

р•Ьчи и звучали мотивы народной п•Всни, какъ что-т

бхизкое, свое.

Такь представляю я себ% начало д%ятељноеги тихъ поэтоУь-

искателей, трубадуровъ, основавшихъ новую поз“, возродив-

шутя на развалинахъ старой латинской образованности.

До сихъ порь я еще почти вовсе не касися того особаго

идейнаго среднейковой лирической которое

составляетъ самую характерную и своеобразную черту создан-

ныхъ трубадурами образовъ и Я еще не затра-

гивал ихъ поэтическаго

«amors, joi е joven» неиеџевно всхВдъ своиъ

стала стремиться кь особаго идеала

ни, какъ ее назвали czaHBckie переводчики рыцар-

скихъ романовъ, дворжества. Дворжество должно бьио занять

въ сердц•Ь рыцаря м±сто равное съ доблестью. Оно производило

цьый переворо и въ усвоенномъ трубадурами эротвзм%; вос-

п±ваемый ими адюльтеръ похучил теперь своеобразное, шато-

ничИкое и сама лобовь стада пониматься, какъ нрав-

ственный подвить, возвышенности чувствъ Юза“т-

вой преданности дай, Арности, и добжти.

стап инсюказатемъ, аскрывающимъ стихомъ» (vers cluz).

Идеал дворжества и доблести и разрабатывался въ тенцонахъ,

занимал участниковъ пюи и «судилщъ шобвв». Въ немъ ко-