дев

Е. В. АВИЧКОВЪ.

мы станемъ обить другъ друга»). Разв•Ь въ этихъ

пьес.ахъ вашъ поэтъ не выступаетъ лобви, побор-

никомъ эртики, созвательнымъ пропойдаикоиъ свШодныхъ

Мовныхъ радостей, не остававлиющимся и передъ борьП

ва свои чувства съ аскевы?

Но еще боне теоретики п уже въ новомъ, (Тбомъ смысхЬ—-

Серкамонъ и Маркабрю.

Въ одной пьес%, также вошедшей въ какъ и

приведенвыя мною пьесы Вильгељма, Серкамонъ

соединяеть уже добро и лобовь; онъ ув{ряеть, что его дама

можеть сдюать его невтрвымъ или Арвымъ, справедливымъ

пи полынь коварства, совс%мъ вианомъ или напротивъ со-

вершевво куртуазнымъ:

Per lieys serai totz fals о fs,

о vertdiers о ples d'enian,

о t.otz vilas о totz bortes 1).

Мысл Маркабрю, этого моралиста и сатирика, п%сни кото-

раго до сихъ порь шохо поддаются изучејю, труднаго, подчасъ

даже неуловимаго поэта, опредьить правда почти невозможно;

въ значитељной степени остаются ддя васъ загадкой; во

в%дь уже это свойство его тапнта евихВтиьствуеть объ свое-

образномъ идейномъ его Именно Маркабрю

показываеть особенно вагшцно, что лчная Прованса

народилась среди трепетнаго и напряженнаго поэтичикаго раз-

думы. Чо и Маркабрю, ври всей своей оригинальности, по

своему также стоить на перепутья вежду народно-обрядовыиъ

эротизмомъ весенней и•Ьсни и нарождавшимся новымъ эротиз-

момъ куртуазной лирики, это покажуть намъ сйдующ[я три

СТРФЫ одной изъ его вьесъ, н±скољко боне дштупныя для

нашего

1) 18, в. 58.