сваветь, что вто было мн челмчвости, то

очевидныхъ и непредосудительныхъ страстей, которыя напи-

саны. достеточво для что Овь быль истинный

чеаоьЬкъ, а кто исшжВдуетъ Его истинвымъ Богомъ, нв

нуждается въ неписанномъ и худшеиъ» 1).

Мысль Нерсеса нам*вно скользить только по пред-

мету, ивб'Ьгая проникать въ него. Нерсесъ признаетъ твао

Христа взъ того же состава, какъ и наше: считаетъ д“от-

витељвыми и гододъ, и жажду, и пиачъ, и Спа-

ситен, но въ то же время ве хочетъ отказаться и отъ

афэартодокетскаго Въ его извивающейся увчи то

выражается ясное православное то утверждается афеар-

тодоиетство; одно nonzeHie довко и неза"тно с“няетсн

другииъ, R8kb на экранв туманнын картины. Но веправона.

Bie мысией Нерсеса очевидно. Лишивъ раньше тВдо Христа

обычныхъ свойствъ челов•вческато чрезъ 060mecTBOBie,

Нерсесъ теперь подтверждаеть свою мысљ о ветлнности, т.

сказать, съ другого конца. Онъ говорить, что Христосъ,

какъ Боть, выше законовъ природы, мољ иммь

страсти только вольныя. Отсюда слдуетъ, что тШо Христа

быдо не наше твло, въ которомъ вув страсти,

т. е. qyBcTB0BOHiH, невольны. По Нерсеса

твао Христа не требовало само по сел ви пищи, ни питья,

ни отдыха, ни сна, ве возрастало, не утомлиось, и есди

все это было, то не потому, что оно подчинялось заковать

чиовгвческаго существа по Нерсп быдо-бы

несвойственно Христу, навь творцу законовъ природы,— а

потому, что Сыну угодно был, чтобы Его тьдо

им“о, и то въ вЬкоторыхъ тољко свойства

твда. При такомъ Христа

диствительно является нетЛанымъ и безстрастныиъ, кань

у ангиовъ, явившихся Аврааму, которые вши и пили, но

твао которыхъ не требовал ни пищи, ни питьн. Лишивъ

тВло воспринятаго Сывомъ свойственной

тва.у тивннооти, Нерсесъ признал Христа неединосущнымъ

наиъ; признавъ же тшесвыя страсти исключитиьво воль-

выми, выразил, что Сывъ БожШ, чиовђчество неспо-

собвое въ и смерти, ведаиъ, чтобы оно терпШо

cTpuaHiH и быио умерщвдево, Bcu*TBie чего оно upi06.

t)-kiru. р.