КАЗИМИРЪ ВРОДЗИНСЫЙ И ЕГО ЛИТЕРАТУРНАЯ ДЗЯТЕЛЪНОСТЬ. 26 7

И въ то время, когда несдась эта могучая п'ђсня свободы.

подбодралъ себя въ „List'± о wojskowoSci“ прийрами

древнегреческихъ героевъ, а въ своемъ дневникђ записыъ сд%ду-

строки:

Pr6%no sie za swojemi stDkrotnie oziera6,

Przed*utaC potegnanie i tale wywiera6;

Trzeba iSd i opuSci6 ukochana ziemie,

UnieSd meczarnie smutk6w i niedoli brzemie! 1).

какъ поб±дитель, стоить подъ Москвой и думаетъ

только о томъ, удастся ли ему благополучно возвратиться во-своаси,

въ 06MTia своей 1оленты 2).

Кернеръ видитъ торжество противниковъ и вм±стТ съ т%мъ

торжество рабства, но онъ не падаетъ духомъ и ободряетъ от-

чмвшихся будущихъ побдъ. Въ

„Москва“ онъ говорить:

О lasz dich nur vom Aberwitz verdammen!

Jhr, kirchen, sttrzt! Palaste, brecht zusammen!

Der PhOnix Ruszlands wirft sich in die Flammen.

Doch, hoch aus seinem Feuerkranze

Wird er erstehn im frischen Jugendglanze.

Und Sankt Georg schwingt siegend seine Lanze.

Оба поэта были настроены рели\йозно, у обоихъ мы находимъ

молитвы кь Богу передъ битвой. ВС'Ьмъ, конечно, извђстно это

прекрасное cTaxoTBopeHie Кернера:

Vater, ich rufe dich!

Brallend umw01kt mich der Dampf der Geschutze,

Spr0hend umz0cken mich rasselnde Blitze!

Lenker der Schlachten, ich rufe dich!

Vater, ich rufe dich!

Поэтъ не думаетъ о себ'Ь, онъ просить Творца благословить

его въ жизни или смерти—все равно:

1) Чит. переводъ выше, стр. 254.

2) Это cTnxoTBopeBie напечатаво въ „Рат. Nauk.“ 1819, t. 1.