39

— Я тебя хочу пожалеВть. Тебя завтра приаовутљ

на c06paHie и станутъ говорить, чтобы ты кь новоже-

намъ поменьше ходилъ, и• ты тогда попрощайся и

скажи: „Я бол%е кь новоженамъ ходить не стану“

— Да я зачтВмъ кь нимъ хожу? спросилъ Сенатовъ.

— Ты ихъ испоМдываешь безъ развода и двтей у

нихъ крестишь.

— Я не могу, чтобы ихъ не исповвдывать и чтобы

двтей у нихъ не крестить. Я буду новоженовъ испо-

вВдывать и дътей у нихъ буду крестить. А ты, батюш-

ка, скажи мыв, Господа ради, чВмъ новоженцы-то

ббльно не хороши?

— Какой ты, братецъ, непонятный!— они богоотступ-

ники: жень женами прианають.

— А ч%мъ лучшетВ, которые рааныхъ жень им%ютъ

и деЬтей бросаютъ?

— Они тайные гр±шники. Пусть они родятъ, да въ

царство небесное пускаютъ.

— А какъ это въ царство небесное пустить?

Пусть крестятъ да утопятъ; вотъ младенецъ-то и

будеть мученикъ.

— А матери-то что за это будетъ?

— Ребенокъ-то ея замолить этотъ грвхъ, потому

что она его сдфлала мученикомъ.

Другое подобное же убивать дЪтей было

дано сыну Сенатова старцемъ Егоромъ Яковлевичемъ

Каревымъ. Молодой Сенатовъ, когда сестра его вышла

замужъ, пришель кь Кареву и сказалъ ему объ этомъ.

Каревъ ему замВтилъ: „Жалко, очень жалко,—теперь

она схЬлалась еретичкою; лучше бы хоть пять разъ

родила, да уморила,—это только ГР'Вхъ (т.-е. гораздо

меньше ереси)“.

О своихъ дальнеВйшихъ препирательствахъ съ бра-

коборами Сенатовъ сообщаетъ нвкоторыя незначитель-

ныя подробности, которыя мы опускаемъ, такъ какъ

читателямъ изуВстны ходь и результатъ этихъ споровъ,