Совершенно справедливо покойный ученый

Брунсъ видитъ Рима въ

томъ, что только въ этоиъ государствгЬ установилось

о субъективномъ правев; только у этого „право-

ваго нарош рат excellenee“ (по уЬткому Ру-

дольфа 1еринга) признано было впервые право за отхЬль-

ною личностью. Между тЬмъ, идея объ индивидуализм±,

мысль о совершенной самостоятельности гражданина въ

частной его дтятельности получила самое сильное выра-

въ систем± обязательственныхъ и

прежде всего въ томъ великомъ законодательномъ акй,

которымъ Римъ не меньше можетъ гордиться,

своею „тадпа eharta libertatum". Мы говоримъ

о законахъ ДвуЬнадцати Таблицъ, обращая, въ данномъ

случа'Ь, BHnMaHie на tab. VI: „сит пехит faciet

mancipiumve, uti lingua nuncupassit, ita jus esto”. Припомнимъ,

кстати, мысли Савиньи 1) по поводу характеристики двухъ

обширныхъ отд±ловъ системы права: права вещнаго и

права обязательственнаго. По этого величайшаго

юриста нашего столНя, задача обязательственнаго права

заключается въ томъ, чтобы связать членовъ общества

и возстановить разрушенную вещнымъ правомъ „общность

правь и интересовъ“. В'ћдь не даромъ же подъ обяза-

тельствоиъ разум±етъ „juris vinculum” 2),

связь, соединяющую лицъ, участвующихъ въ установ-

этого союза. Отсюда ясно видно, какое громадное

культурно-историческое надлежить признать за

обязательственнымъ правомъ. Поэтому и неудивительно,

почему юристы, особенно же юристы врменъ

императорскаго режима, обращали такое усиленное вни-

nHie на фаботку именно права.

т) Savigny, das 0bligationent•t, том•ь Т, стр. 16.

1) рт. d*blig. III, 13.