психолојя, нкъ и всякая наука, принуждена пользоваться

языкомъ, а языкъ и невещественное обозначаеть словами

первоначально выражавшими подлежащее чувствамъ. Сила

не въ словахъ, а въ томъ, что при такомъ воззрмји дается

возможность процессъ возник-

H0BeuiH сложныхъ явленЈй изъ простВйшихъ и управ-

.шющихъ ими законовъ, и изгоняются душевныя

способности, столь-же ненужныя, какъ ФЛОГИСТОНЪ въ

и жизненная сила въ филоло1Ји. Это нисколько не противо-

[Ачить опыту. Представленјя возстають изъ глубины души,

сцј;пляются и тянутся вереницами, слагаются въ причудливые

образы или въ отвлеченныя понятјя, и все это совершается

само собою, какъ восхождеије и свевтилъ, безъ того

двигателя, который необходимъ для кукольнато театра.

Подобнымъ образомъ разложимы и области

душевной жизни: чувство и волн. Признавши ихъ первич-

ными, необходимо было-бы отказаться отъ ихъ

потому-что всякое 06bHcHeHie было-бы ихъ

на простМ11йя Но наблюденје показываетъ,

что чувства не только сопровождаются мыслью, но и нахо-

дятсн отъ нен въ зависимости. Въ этомъ можно увћриться,

сравнивши IIp0i1BjeHiH чувства и воли въ людяхъ разныхъ

степеней ума порождаеть новыя чувства

и и подавляеть старыя. Въ дитяти на-

чувства мельче и вообще все cocT0iIHie духа

чт;мъ во взросломъ. Воля, посредствомъ »й)тсли,

то совсћмъ разрушаетъ чувство, то подавляеть его только

на MTH0BeHie, давая ему возможность въ слдуюпјй разъ

проявиться съ большею силою. Вооб:це сомнматьсн во

умственнаго на чувство и волю значить COMHt-

ваться во всесторонности прогресса и отрицать, что въ обра-

зованномъ общестЛ менрће возможны неукротимые порывы

чувства, чт;мъ между дикарями. Не безъ мы Ib-

нимъ не одному развитЈю ума, но и по степени

власти надъ собою, которая, какъ сказано выше, посред-

ствуется мыслью.