86 —

съ Ольшей или меньшей примсВсью мистической

хлыстовщины. Наконецъ, въ посл'Вднее время

элементъ совершенно отступаетъ на

планъ и даетъ мгВсто болве опытнымъ

способамъ доказательствъ. такимъ

образомъ, все болеВе и боешВе входить въ свои

права, и хлыстовствующее молоканство посте-

пенно переходить въ штундизмъ, вполнВ свобод-

ный какъ отъ мистицизма, такъ и

отъ нВмецкаго 1).

Если же скопцы и т. п. фанатики-пуритане, не-

смотря на всев не исчезаютъ со сцены

народной жизни, то не с.шВдуетъ ли видгВть въ

самомъ ихъ протеста противь

общественной развращенности, противь демора-

нашихъ нравовъ? Когда нравственная

испорченность слишкомъ явно поднимаетъ свою

голову, всегда являются суровые люди, риго-

ристы, неумолимые проповвднпки, которые тВмъ

строже и тВмъ требовательнТе, Ч“Вмъ глубже и

сильнеЬе душевное растлгВуйе общества. Если въ

свое.мъ они впадаютъ въ крайность,

доходятъ до изувЫства, то въ ихъ

виновата не нравственная природа, не чувство,

ищущее правды, а мысль, не умъющая найти

отв'Ьтовъ на вопросы. Такъ было во всев времена

народовъ. Вспомните стоиковъ и

пуританъ, первыхъ аскетовъ и аске-

товъ послъдуюшихъ уВковъ.

Не для корысти, не для почестей посту-

паль я такъ,—говорилъ одинъ скопецъ на судь

присяжныхъ,—а для души. Въ самой своей мо-

лодости искалъ я искалъ правды и

1) „Отечеств. Записки“, 1878 г., З.