И ЕЯ ЗАДАЧИ.

35

HazagaHiHMb, по суду налагаемымъ. Если даже и

государственная власть считаетъ себя въ прай приб-

гать въ такимъ м»амъ, — нынђ, когда успТшности дн-

судебно-сАдственной власти препятствуетъ одна

лишь небрежность должностныхъ лицъ, но вовсе не не-

достатокъ средствъ —то что же можемъ мы сказать о

XVII вТЕђ? Для той эпохи, повторяемъ, это было дн-

ствитедьною практичесвой необходимостью 1).

Наконецъ, весьма распространень быль въ XVII

вы особый порядовъ наказуемости цВлыхъ труппъ,

среди которыхъ находился, или долженъ быль нахо-

диться, днствительный преступникъ, такъ что вмгьсй

съ индивидуально неопредЬеннымъ ВИНОВНИЕОМЪ нака-

зывалось большее или меньшее число лицъ, ни въ чемъ

невиновныхъ. Начиная отъ отйтственности общинъ за

убитую голову въ древнђйшую эпоху, этотъ порядокъ,

который мы можемъ назвать порядкомъ групповой от-

Атственности, проходить яркою чертою чрезъ всю исто-

руссваго уголовнаго права, притомъ въ двухъ фор •

махъ: въ форМ групповой поголовной отвђтственности и

въ групповой отйтственности по процентамъ, то-

, — изъ всей опредђленной группы лицъ подвергается

есть

пятый, десятый и т. д., или всгЬ, тавъ называе-

мые, люди“ безъ числа ихъ. Груп-

1) 06McHeHie Соловьева, Ист. т. VIlI, стр. 151, даваемое

имъ по поводу приведенной выше Ерестоц%ловадьной записи

Шуйскаго, представляется намъ произвольнымъ п СЛИШЕОМЪ

искусственнымъ. Онъ говорить, что начало индивидуальности

HakaaaHii „принесено и спутниками его изъ

Польши, гд'ь... давно уже, Bcrh;xcTBie бол1;е ранняго ослаб-

родовых•ь родственники преступника не под-

вертались съ нимъ Едва ли лица, руь•ово-

IIB6paHieMb Шуйскаго, требовали такого

лишь изъ польскимъ обычаямъ и нравамъ; едва ли

семейная отйтственность покоится на твердости родовыхъ

отношент и падаетъ вм%с.тТ съ сей