26

Можно тольКо удивляться, вавимъ образомъ Иванишевъ и

слависты, „славянизмъ" института вруго-

вой поруки, ссылаться на Фейербаха, который, на

германскихъ законодательныхъ паматвиковъ, прямо

утверждалъ, что вруговаа порука общинъ

существовала у всВъ германцевъ!

И тавъ памятники древняго славявсваго законодательства

не подтверждаютъ ни одного изъ выводовъ Иванишева. Если

бы приступилъ въ сравнительному сла-

вявсњаго и германсваго права безъ предвзятой мысли во

чтобы то ни ста.\о противопоставить славянизмъ германизму, то

знакомство съ памятнивами уб'ђдило бы его, что 06'h системы

правь представляютъ гораздо болВе сходства, нежели разли-

Внушеннвя, по всей Ароятности, Ганкой .мысль, будто

древнее чешское законодательство „сохранило въ наибольшей

чистой начала“, заставляетъ Ива-

нишева, при малышемъ несходств•ь его съ правомъ дру-

гихъ славянсвихъ племенъ, сейчасъ же поднимать вопросъ о

„Не племена, говорить онъ

имЬи столько твердости духа (?), какъ богемцы и моравцы,

чтобы мысль о прай (?) сохранить народною (?), безъ вся-

кой прим'ћси чужеземщины“. Тавъ „cep6ckii народъ не

съумЬъ развить изъ своей внутренней природы идеи пра-

ва (?). Раздробленный на части, управляемый юниками, во-

торые придавали себ'Ь царьковъ, королей, воеводъ

и ТОЛЬЕО жили въ разгулй битвъ, овь никогда не могъ

сосредоточить своихъ мыслей (?) на предметахъ законода-

тельства. Единственнымъ является время прав-

царя Душава. Но и въ изданномъ имъ законний сла-

вянизмъ чуть видгђвъ въ огромной масть постановлент, за-

имствованвыхъ изъ права

Польское законодательство (включая въ него и Мазовецкое),

въ свою очередь „представляетъ народныхъ славян-

свихъ обычаевъ съ нгьмецкими. • Уже съ половины XIII в.