163

чтобы примирить съ похитчикомъ царевну и пгђнн.ицу. Ради этого

эффекта забывается и невозможнмь ди царевны попасть въ лодку

Поповича. Откуда въ окрестностяхъ великокняжескаго Жева бога-

тырь могъ добыть такой титулъ? Не въ подовецвихъ степахъ, но-

нечно. Неужели онъ плјнилъ ее на царьградсвомъ Восфорђ и при-

везъ на Днјпръ? Вотъ и Алеша.

За плечами вицны гуии,

А въ вогахъ червивый щитъ,

Супротивь его царевна

Полненнва сидитъ.

Подъ себя поджиа ножки,

Лтникъ свой подобриа

И считаетъ убЕ0 взмахи

Богатыраго весла.

Отчего же у ПОДОНЯНОЧЕИ такая не царственнаа поза? Кань

удобно, по-домашнему, она поджала ножки и подобрала платье въ

богатырской лодкј! Это скорЈе простаа русская Овушка—вонечно,

пе дђвушва русской деревни, а овушва бадета и оперы. И зачјиъ

въ лодв'Ь у ногъ богатыря варяжсАй щитъ9 наиевъ на

боевое обличье богатыря, отвненный наивностью и безпомощностью

ПОЛОНЯНОЧЕИ, едва-ди нуженъ ддя общей картины сладостнаго пјта.

Богатырь становится еще сильнђе, а царевна теряетъ все, что да-

валь ей титуль дла борьбы съ пгЬсней богатыря.

Ты почто меня, Алеша,

Въ ходку пвсней заианихь?

У меня женихъ есть дома,

Ты-жъ, похитчикъ, не нить...

Милое кокетство! Полоняночва протестуетъ, но слабо и лукаво;

въ сущности, она наполовину уже сдалась. Богатырь со щитомъ и

съ могучей пгћсней—слишвоиъ узе иного противь такого слабаго

сердечка. Пушла, повидииоиу, и робость; она уже поддразниваетъ

богатыря и почти мирится съ своииъ полоотеиъ. Она не возбуж-

даетъ жалости: въ лодкј ей вовсе недурно; она не заставляетъ

навь опасаться за пјсню богатырд± въ ней н%тъ ни упрямства, ни

сидн. Конечно, она нужна дла былины; неловко же Поповичу пјть

ТОЛЬЕО для своего но роль въ былин'ћ ей дана очень