— 40 —

лучна свое опрефенное М“Всто, погаотйвт„ иди, лучше ска-

зать, выбравъ кое-что изъ стараго обихода книжности, не

знавшей, отрицавшей ту литературу, которая не подходила

подъ рамки той словесности, которая въ XVI]l в. получила

Ha3BaHie «церковной», въ отдичје отъ остаљной «сйтской»

оиаб%аъ и ригоризмъ ио кь старымъ «фкимъ»

притчамъ; « Mi—» прйтчи стаи той массы, о

которой сдишкомъ мио заботились люди высшихъ каассовъ,

ени не вполвт ее игнорировали; эта-то масса, мь котрой

продолжала жить и до сихъ порь сильнве живеть

строй хитературы, и сохранила памятники въ позд-

нихъ ко:йяхъ, измТ;няя ихъ по по скохьву она има

взмтнялась въ своемъ меџенномъ впердъ.

такое BXiBHie оказало MipoB033ptHie сгараго вниж•

ника на довольно безобидную и то.љко фантасти-

ческую пов%сгь о то ясно, что не сдабТ.е, если не

сихьн%е, дшжно было сказаться этого стараго

книжника на судьбгВ «еретическаго» Трепетника,

кь тому же еще въ XIV—XV в. уже обратившаго на себя

BHBMaHie ревнителя Ары и гонител Ли:овской»,

«еиинской» приести — составителя индекса

внигъ. И опять, когда ригоризмъ w.Ia6'I“b, ожигь и старый

Трепетникъ въ позднемъ спискђ. Такимъ образомъ, небольшое

кохичество и позднее время списковъ Трепетника не

служать доказательствомъ его поздняго въ

и его малой популрности. Эта посхЬдняа подтверждается его

живой связью съ народной примВтой и тВмъ, что незам%тво

съ перваго взгляда онъ видоизмТненный, растворенный въ

другихъ авиогичныхъ памятникахъ, доживаетъ свой в%къ въ

нашей народной кним;: сйдъ его я уже указахь выше въ