102

ТУРАЕВ. история ДРЕВНЕГО востоЕА

Егппвт в слпссвую эпоху

103

лись египетскому влиянию.— уже ато изображение достаточно обнаруживает его.

Но влияние шло и дальше: иностранцы начинали принимать египетские культы,

частью сопоставляя их со своими, частью непосредственно. Финикияне не ху7ке егии-

тян ходили молиться г и оставляли там свои надписи; пред плаванием нередко

носннщали египетским богам мотивные статуэтки с финикийскими надписями и т. п,

О том, как относились греки к египетской религии, достаточно видно из Геродота.

Содержание большой армтш и флота, едва ли не главную заботу фарао-

нов саисской династии, требовало огромных затрат. Для страны, разоренной реко-

выми смутами, они конечно были тяжелы, и отсюда стремления отыскать источники

доходов, что было одной из причин, заставивших Амасиса наложить руку на храмо-

вые доходы и тем обусловттть себе у жрецов плохую. память, а своей династии гибель.

Этот беглый обзор саисского государства может заставить думать об этой эпохе

как о наиболее космополитической в египетской истории, о такой, когда, по вкоре-

пившимся представлениям, Нильская долина якобы впервые была открыта для ино-

«утранцев, чтобы быть наводненной п перерожденной ими, когда фараоны не могли

пи в йем обойтись без греков и семитов, когда они едва ли не превзошли ллтдпйских

царей в филалјшнс,тве, жертвуя доспехи в греческие храмы, вопрошая греческие Про-

рицалища, строя греческие колотит, принимая депутации по поводу олимпийских

игр и, в сгон) очередь, давая 1'рекам материал для подражания, доходившего до рас-

пространения в Элладе египетских имен. Однако мы глубоко ошибемся, если будем

считать эту эпоху космополитической или недостаточно национальной. Редко

в истории можно встретить более поразительный пример несоответствия идеалов

с действительностью, чем в данную Эпоху. Она была прежде всего реакцией против

космополитического направления Нового царства, наиболее ярко выразившегося

в апоху Телль-Амарны, а затем при Рамессидах. Крах, последовавший за мишурным

блеском империи последних, заставил египтян обратиться к своей истории и разо-

браться в ней так же, как ото пришлось сделать иудеям. Излтпнее внимание, уде-

ляшпееся Азии и Европе (Микенам), ттх искусству, семитическим языкам и религиям,

космополитические идеи н представлении о божестве — все потеряло кредит, было

признано греховным непатриотичным, может быть, даже обусловившим подчинение

отой же Л;зјш в лиде Ассирии. Египет времен империи был бесповоротно осужден.

Пришлось взойти дальше, к той эпохе, когда Египет был ближе к богам, к тому вре-

мени, о котором красноречиво говорили древние тексты, как о поре сверхестествен-

ных откровений, 11 видимые свидетели его — пирамиды Древнего царства, область

которых — Нижний Египет опять сделался местопребыванием династии. Итак,

вместо Рамсеса идеалом является Хеопс и его время. Усердно справляется культ

древних царей, ремонтируются их пирамиды и уцелевшие от их эпохи здания. Ста-

раются редактировать официальные тексты архаическим, едва ли понятным для мно-

тих языком, тщательно изгоняя иностранные слова. Возрождаются забытые чины

и должности; надписи этого времени, даже у частных лиц, с первого взгляда можно

принять за произведения Древнего царства. На ряду с этим все больше и больше

замечается укоренение семейных традиций и интерес к генеалогиям, мало-по-малу

приведший к условиям, которые Геродоту показались кастами. Так, один жрец на

памятной доске (Берл. муз.) перечисляет 17 поколений своих предков, также бывших

жрецами Амона; некий архитектор Хнумабра оставил в Хаммамате надпись с пере-

числением 22 предков, также бывших архитекторами; среди надгробных надписей

есть много с перечислением отдаленных предков, «занимавших ту же должность»

н т. п. Национальная и религиозная исключительность шла рука об руку с семейной

н профессиональной, и египтяне не замечали, что Древнее царство было чуждо цо-

след ней .

Само собою разумеется, что архаистический рпгоризм в высокой степени кос-

нулся религии. Семитические п вообще иностранные божества были изгнаны из пан-

теона. Древние, давно забытые тексты пирамид снова всплывают на поверхность,

появляясь на саркофагах и папирусах. Фиванский бог Амон, бог Нового цар-

ства, отходит на задний план п продолжает царствовать, кроме Фив, в оазе и далекой

Нубии; Дельта, сделавшаяся теперь главной областью, вспоминает своих древних

богов — Осириса, Ра илиопольского, Пта мемфисского и, н особенности, богиню

столицы ц покровительницу династии — Нейт садсскую. Эта богиня неба, имевшад

некогда военный характер фетиш в виде щита с перекрещивающимися стрелами,

теперь получает глубокое, космогоническое значение. Она всегда изображается н че-

ловеческом виде (в древности часто н виде своего фетиша), в короне Нижнего Египта;

ее храм в Сансе делается религиозным и умственным центром страны; жрецы ее со-

станляю•г богословскую школу, занимаются медициной п подъзуц)тся в государстве

огромным влиянием, заггпмая видные

долЩностп, не только духовные, но й

придворные и военные. О своей богине

они $оворилп, что она «великая, мать

всех богов, родившая Ра первородно,

когда еще не было рождений». К этому

греки, сопоставлявшие ее с Афиной,

прибавляли, что в ее храме была над-

пись: «я — сущее, Грядущее и бывшее;

моего покрывала шжто не открывал ;

плод, рожденный мною, — Солнце». В

честь ее справлялись мистерии, доступ-

ные только для посвященных, которым

открыто «величие Санса, града всех 60-

гов», «величие Нейт, величие храма

Нейт и величие обители Нейт — неба».

Несмотря, однако, на высокие умо-

зрения, клонившиеся к углубленшо ре-

лигиозных представлений, последние в

народных массах развивались не в глу-

бану, а в количественном отношении,

пополняясь новыми божествами, но-

выми предметами культа, новыми фор-

мамп богопочитанмя и суеверия. Тот

самый Пта, с именем которого соединя-

лись богословские умозрения, получил

в нашу 5поху сына в Ниде обожествлен-

ного древнего мудреца, советника царя Бронзовая статуэтка Такушит. Саисхкан эпоха.

династии Джосера, Имхотепа, быв-

шего архитектором и автором древних писаний. Его слава, как мудреца, всегда

жила в народе; его изречения постоянно цитировались, и на его гробнице н мемфис-

ском некрополе справлялся его заупокойный культ. Теперь его канонизуют, объяв-

дня, что сам Пта родил его от его матери Хротионх, и что он — бог медицины. По-

являются его идольчики: он изображается в виде жреца, сидящего с папирусом в ру-

нах. Подобным же образом несколько позднее Попали в полубоги: мемфисский жрец

Джегор, отожествленпый с богом Тотом, и знаменитый Аменофис, сын Паапия, муд-

рец, сподвижник Аменхотепа а также фиванский врач Ноферхотеп, объявленный

одной из форм Хонса, как бог врачевания. Но египтянам этого времени было мало

обожествлять людей. Внешнее благочестие делается весьма интенсивным и мелочным

rr дово;щт до крайности культ животных. Теперь уже чтут-не один избранный ок-

земпляр священного животного, а весь род; Египет начинает покрываться кладби-

щами кошек, обезьян, ибисов, кобчиков, которых бальзамируют, кладут в саркофаги

или другие вместилища, сопровождая надписями и росписями, как на человеческих