В. СТРУВЕ И И. СНЕГУРЕВ

Б. А. Тураев выполнил полностью эту программу своего труда, объявленную им

в введении. Он дал не только псторию главнейших обществ Древнего Востока, как

вавилонского, так и египетского, но включил в свое изложение и историю всех про.

чих древних обществ Передней Азии и северо-восточной Африки. Труд Б. А. Тураева

в атом отношении является не только более исчерпывающим, чем «Древняя история

народов Классического Востока» Г. Масперо, но превосходит даже соответствующую

часть грандиозного труда Эд. Мейера «История древнего мира», посвященную истории

древне-восточных обществ. Правда, может быть, смерть помешала Эд. Мейеру шере-

работать в более полном виде историю древнейшего периода классового бытия чело-

вечества. Последняя часть второго издания его «Истории древнего мира» — вторая

половина второго тома, появившаяся уже после смерти его в 1931 г. — обнимает

собой историю Востока лишь с XII до середины VIII в. Но каков бы нп был охват

нового падания «Истории древнего мира», доведенного до конца Эд. Мейером, перед

нами на данный момент тот факт, что «История Древнего Востока» является пока

единственным трудом, нагшсанным одним автором, который довел историю Вави-

лонии, Сиржи, Палестины, Ирана, Египта, Карфагена, Нубии, Аксума вплауть

до эллинизма.

Вполне понятно, что столь всеобъемлющий труд был создан лишь в конце жизни

Б. А., в качестве итога всей его предшествующей напряженной научной работы.

Многочисленные издания древне-восточных памятников и текстов русских и иностран-

нь1х цуаеев, специальные исследования, крупные монографии, диссертации, универ-

ситетские курсы п даже такой монументальный труд, как «Египетская литература»,

являлись лишь отдельными архитектурными частями того величественного истори-

ческого построения, которое объединило в себе развитие всех древне-вссточных

обществ .

В качестве обобой заслуги Б. А. Тураева, как историка, надо отметить, что он

с одпнаковым вниманием и интересом отнесся ко всем разнообразным обществам,

которые подлежали его обзору ц оценке. Хотя он, подобно большинству историков

Древнего Востока, по своей специальности был египтологом, он с равной объектив-

ностью рассматривал наравне с культурой Египта п культуру Вавилонии. В этом

отношении Б. А. стоит неизмеримо выше, нежели Эд. Мейер, который также, как

известно, был египтологом. Последний, в своем пристрастии к Египту, обратился

со всем ожесточением против теории панвавилонизма, стремившейся выводить всю

культуру человечества из одного центра — Вавилонии. Эд. «Мейер, опираясь на

труды ассириолога и астронома патера Куглера, выступил против перегибов панва•

вилонской школы. В вопросе же о древности астрального мировоззрения и во-

обще астрономических достижений Вавилонии в ггылу, полемики Эд. Мейер и Куг-

лер сами допустили перегиб и пытались доказать, что лишь в халдейскую эпоху

(т. е. в тысячелетии до н. э.) сложилось астральное богословие и создалась

астрономия Вавилонии. В борьбе же с панвавилонизмом Эд. Мейер пытался дока-

дать большую древность и вместе с тем большую значимость египетской культуры

по сравнению с вавилонской и поэтому в своем-мзложении он ставит на первое

место египетское общество и лишь на второе место вавилонское. Б. А. избегнул

этих перегибов Эд. Мейера, несмотря на то, что од в такой же степени четко ц оџре,

пндисловиЁ

уп

деленно видел все ошибки и заблуждения панЁавдлониама. Вл его подлинные

слова: «В ряде своих паданий они хотят заставить весь мир, все человечество, не

исключая Японпп и до-колумбовской Америки, видеть в Вавилоне своего уштеля:

всю мифологии мира они выводят из вавилонского авеадочвтства; в самой истории

Древнего Востока они распоряжаются произвольно, не стесняясь самыми смелыми

гипотезами и самыми рискованными построениями. Подвергая полному пересмотру

материал, они слишком стараются везде говорить н0В(Ш и слишком злоупотребляют

правом историка заключать о предыдущем на основании более известного последую-

щего. При атом они теряют всякую историческую п лингвистическую перспективу».

Вполне осознав таким образом всю порочность панвавилонской теории, Б. А.

вместе с тем не отрицал значения вавилонской культуры для древнего Средиземно-

морья. Отнюдь не настаивая на большей древности вавилонской культуры перед

египетской, он признавал большую действенность первой перед второй и по-

этому он начинал изложение истории Древнего Востока с истории Вавилонии .

Мы лично полагаем, что подобное распределение материала прп иаложении исто-

рии Древнего Востока вполне правильно. Если и на данном этапе наших знаний

мы не можем твердо и точно установить, какое из обществ —

египетское или вави-

лонское — является более древним, то зато от Вавилонии дошли до нас и судебник

Хаммурапи и большое количество хозяйственных документов, рисующих характер

общества. Поскольку от Египта такого материала до нас не дошло, то поэтому п

придется для истории Египта пользоваться некоторыми умозаключениями по

аналогии с вавилонским материалом.

В вопросе о древности астрального мировоззрения Вавилонии Б. А. также

избегнул перегибов Куглера и Эд. Мейера. По мнению Б. А. Тураева «то, что уже в

клинописи идеограммой бога служит анак звезды, доказывает, что уже в глубокой

сумерийской древности отот астральный характер не был чужд представлениям

о богах. Затем астраливация божеств проводится последовательно: Мардук был

сопоставлен с планетой Юпитером и созвездием Тельца, Набу с Меркурием, Ниниб

с Сатурном и авездой Ориона, Нергал — с Марсом, Истар с Венерой, Сириусом и,

может быть, созвездием Девы, семь алых духов —

с плеядами». Он видел свиде-

тельство о древности астрального богословия и в мифе мироздании, который

хотя и дошел до нас из библиотеки Ассурбашшала, но являлся, очевидно, простым

ассирийским переводом мифа. В пятой таблице, как известно, подробно

вуется о сотворении небесных светил, знаков Зодиака и их отношении к 12 меся-

цам. Все это свидетельствует о больших познаниях вавилонян в области астроно•

мни уже в эпоху первой вавилонской династии. Указывая на повествование пятой

таблице! мифа о мироздании, о сотворении небесных светил, анакОв Зодиака, Б. А.

признавал большую древность некоторых частей вавилонской астрономии. Такую

сдержанность по отношеншо к выводам Куглера уже в 1913 г. надо особо отметить,

ибо тогда реакция против Куглера еще не началась. Она началась лишь с 1915 г. со

стороны таких ассирисклогов и астрономов, как Вейднер, Виролло, Унгнад, Фосо-

рингам, Шнабель ц др. Их выводы нашли отражение в капитальном труде одного

из крупнейших ассириологов современности Б. Мейсснера, посвященном культура

Вавилонии п Ассирии. Мы имеем здесь следующее суждение о древности астроло-