174
К. АРАБАЖИНЪ.
наетъ, то не признаетъ для TeHi8 обязательность правилъ, Шек-
сшръ у него то натураленъ, то не натураленъ; твер-
дитъ, что каждая эпоха имћетъ свою и прианаетъ. что
Байронъ втрно изображиъ свое врема, и въ то це время мечеть
въ него громы своего называвтъ неестественнымт,. Де-
сать рать перечитал Островсо ouperh.IeHie поэтики Бродзивскио
и пришель кь что самъ авторъ не понимаетъ истин-
наго поэтики; точно также и въ
отвергаетъ мате1Јиизмъ, а между Амь его психологичестя пош-
эмпиризмъ. И при такой неясности собственныхъ возо
RiA сйетъ гн'Ьватьсд на „фабрикантовъ газетнаго сек-
таторства“ , говорить, что при современномъ Д'Ьла, ученые
только цожимвютт. плечами или совс'Ьмъ замолкаютъ. „kakie же это
ученые, спрашиваетъ гдтЬ ихъ права на это почетное
3B&Hie, какими трудами, какими заслугами upi06piw они это
БродзинсАй говорить, что одни ученые зажолкли, а
дру:је забросили 38H8Ti8 (zanedbali); но, Борь мой, кто же станетъ
считать молчащихъ и бездЬьниковъ (pr6tniak6w) за ученыхъ, кто
станетъ уважать людей, добровольно покидающихъ поле битвы, тру-
довъ, мысди, равнодушно. а мозетъ быть и съ пренебрежетежъ
взирающихъ на этой мысли, стремящейся кь лучшей
восходящей заргЬ . Кого уважать? Давитедей мысли, сто-
ронниковъ застоя въ искусствгь 11038iH, и
„ рекомендуетъ ум%ренность, хочетъ задержать!
Что вадержать? Мысль, идеи, cTpeueHig литературы? Онъ не хо-
четь уразумгЬть той истины, вешкой истины, что эта усиленны ра-
бота мысли,. такъ во всемъ подорвавшая понятЈя, есть
безспорное свидЬтельство серьезнаго умственнаго свид•Ь-
тельство и прогресса, которыа пред“щаютъ ТОДЬБО
новые успвхи “
Мы не им±емъ гордаго желатд поучать, не доаимаемъ пде-
чади, видя чужое Heu0HBMaHie, не дерзаемъ сами себя называть
учеными; охотно подавляеиъ въ себ'Ь это несчастное „н“; но мы
чувствуемъ потребность мыслить и Ойствовать, и мы мыслимъ $й-
ствуемъ! Результаты узрятъ и оцтЬндтъ потомки. Сильные своей
В'Ьрой, сильные могуществомъ мысли, отвергаемъ мы прошлое со
ВС'Ьми его правилами и дерзаемъ идти новыми