— 30 —

Изложенна.я выше „Привилде:јдв мосв. ярко

рисуетъ эту крайнюю нетерпимость—

черту мосвовсвой общественности, давно уже сказывавшуюся

въ нравахъ Московсваго Государства, теперь вполн± укоре-

нившуюса и окргьпшую, являющуюся всегда прямымъ и не-

избђжвымъ crhl1cTBieMb в±ры съ обрядомъ.

Всавое cyMBiHie въ дЬахъ [Ары влечетъ церковное про-

Bnrie... встЬмъ страстемъ“, „воскли-

цаетъ писатель XVI в., „второе

церковныхъ внигъ въ XVI и Х УП вв., оканчивающая „ра-

содомь“, мысли первыхъ расколоучителей, отно-

въ учености и вообще въ западу и т. д.,—

повадываютъ , съ какой опасливостью и неохотой давали

роль этому „MH'bHik)B въ самыхъ невинныхъ вопросахъ.

Крайняя нетерпимость и исключительность, и въ нацй)валь-

номъ и въ и другое быдо неот-

Вдимо—составляютъ господствующую черту русской обще-

ственности XYII йва. Постепенно все сильн±е укореняется

MHiHie, что церковная старина русская ни въ чемъ не по-

въ втђр•к, но ни въ малышей чертицгь

ваноновъ и Всней, что ни у какого слова, ни у навой р±чи

не убавить, не прибавить ви единого слова не должно, и

что православнымъ доджи умирать за едину бу Е в у

Между Амь эта старина русскаа именно теперь— въ

XYII йЕ'Ь—стала подвергаться все ббльшимъ и ббльшимъ

нападкамъ.

Чисто внутренкйя и

исходив-

mia преимущественно изъ церковной и сферы,—

вавъ нельзя 60rhe усиливались и подкр•ћплались все сил ь-

н 'ће развивавшимися в н 'ђшними За-

пада.

При всей своей замкнутости, при всемъ

въ Русь не могиа