192

РУССКАЯ ЖИВОПИСЬ.

В. Маковскт: банка.

искусство никакъ не может-ъ считаться на одной высот% съ серьезнымъ, вни-

мательнымъ и горячимъ творчествомъ того и другого мастера.

Весь усп±хъ В. Маковскаго объясняется тЬмъ, что онъ разбавилъ в%ское,

ньсколько даже тяжелое искусство своихъ предшественниковъ жиденькимъ,

ум%ренно подогр%тымъ бульонцемъ своего острячества, своей яко-бы объек-

тивности. Это пришлось очень по вкусу тому слабенькому и уже пришиблен-

ному который робко плелся за шестидесятническимъ войскомъ, го-

ворившимъ по крайней въ азарт% и все же

въ пылу горячки, сл%довательно —

вдохновенно. В. быль только

тепль и эта его „только теплота- объясняетљ, въ н%которой степени, сочув-

cTBie кь нему Достоевскаго, которому . Б%сы• до того были мерзки, что все

что являлось противь нихъ, хотя бы даже такой „только теплой • фи-

листерской, анти-художественной какъ живопись В. Маковскаго—ему

было дорого.

В. не товарищъ старымъ голландцамъ, (такъ же, какъ не това•

рищъ имъ Кнаусъ), но онъ и не товарищъ Хогарту, и см%-

лому rpy6iaHY, отлично знавшему англ1йскую жизнь, безъ

шемуся надъ т%мъ, что было въ ней д%йствительно порочнаго, и представив-

шему ее въ подстроенномъ, но все же изумительно-правдивомъ вид%. Вл. Ма-

ковскЈй не товарищъ ему не только потому, что Ае обладалъ его %дкимъ и

ядовитымъ, искреннимъ и сильнымъ юморомъ, а лишь презрительной, в%чной

улыбочкой очень самодовольнаго, въ сущности, равнодушнаго челов%ка, но и

потому, что у Вл. Маковскаго никогда не было, и теперь нвтъ, жизни.

Вс•Ь его пресловутые „обывательск:е типы•,

„прямо выхваченные изъ д%йстви-

тельности•—это полъ-дюжины в•Ьчно однихъ и т%хъ же натурщиковъ, кото-

рыхъ онъ од•ьваеть, смотря по надобности для того или иного „разсказика• или

„типца- , въ разные костюмы, сажаетъ среди подходящей обстановки и заста-

вляетъ, точно восковыя фигуры въ Паноктикум•Ь, позировать для дряненькаго,

ничтожнаго „разсказикаи или для слезливой, мелодраматичной сценки. Да и