10

г. Корсакова, изучаютъ и, конечно, рус-

скую заново,—я ждалъ, что будетъ упомянуть

з$сь, наприм±ръ, С. Н. Но этого не сдВ-

лано, не знаю почему, по объективной ли трудности

этого Д'Ала, или по субъективной боязни г. Корсакова

вызвать счеты въ срешь его 'новыхъ исто-

риковъ, перех1;лывающихъ русскую исторйо заново.

Кь сказаннымъ тремъ орламъ науки г. Корсаковъ

обращается съ подобающею Онъ подавлень

о трудности того Д'Вла, которое раскрывается

въ моей книг'%, и находить справедли-

вости своего у этихъ орловъ науки. „Ис-

полнить задачу, взятую на себя г. Колловичемъ, гово-

ритъ онъ въ началгђ своей КРИТИКИ (стр. 684), дТ.ио

весьма и весьма нелегкое“. Трудность эта г. Корсако-

вымъ даже усилена. „Написать истојю русскаго само-

c03HaHi51 по историческимъ памятникамъ и научнымъ

говорить онъ тамъ же немного ниже, зна-

читъ представить обзоръ всего хода русской истојогра-

и высказать свое собственное научное B0331YhHie на

все историческое жизни русскаго народа“.

BC}lkiff читатель расположень пос.тђ этого думать,

что г. Корсаковъ будетъ помнить то, что здгђсь сказалъ,

будетъ помнить, что въ книггђ раскрывается Д'В.цо „весьма

и весьма не легкое“, что слгђдовательно въ своей кри-

тикф онъ будетъ сл'вдить, трудности и какъ пре-

одол±ваетъ авторъ и чтђ даетъ сравнительно съ Амъ,

чтђ было до его книги. Читатель сильно ошибется. Ни-

чего этого не помнить и знать не зпаетъ 1'. Корсаковъ.

Онъ знаетъ, лишь или частности, мелочи или

высокопарныя фразы.